Янкелевич в стране жуликов

Евсюков был не брезглив, поэтому смело залез в люк, ведущий к теплотрассе. Немного поблуждав по темным подземным катакомбам, он заметил огонек и пошел на него. Возле старой керосиновой лампы отдыхал на подстилке из разного тряпья приятель "Шелухи" по кличке "Одноногий", полученной вследствие одноименного физического недостатка. Бомж был по обыкновению пьян и курил в постели. Видимо грубейшее нарушение правил пожарной безопасности вывело опера из равновесия, и он пару раз перетянул "Одноногого" резиновой дубинкой. Тот испуганно закрылся руками и завопил:

- Начальник, за что!

- Было бы за что, вообще убил. А это так, чтобы жизнь малиной не казалась,- пояснил Евсюков, хотя, наверняка, бомжу жизнь таковой и не казалась.

Но зато после профилактики Одноногий стал с повышенной лояльностью относиться к органам правопорядка и был готов к посильному сотрудничеству по раскрытию убийства Шелухи. Он даже честно признался, что помогал тому приторговывать дурью. Теперь Евсюков узнал причину, почему, когда ребята из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков несколько раз прихватывали Шелуху, то свыше одной дозы у него никогда не находили. Оказывается, тот просто не держал при себе больше. Остальной товар находился у Одноногого, пасущегося неподалеку, который, по мере реализации, скрытно передавал наркоту партнеру. Бомж проявлял откровенность, понимая, что опер не будет возиться с привлечением к уголовной ответственности вшивого инвалида, но по поводу убийства Шелухи не сумел пояснить ничего. Сегодня с утра Одноногому подфартило. В его шапку кинули несколько крупных купюр, посему он отправился пьянствовать, оставив приятеля на "уголке" одного, и не видел что с ним случилось.

Евсюков обратил внимание на кожаный пиджак бомжа, вышедший из моды лет пятнадцать назад, но вполне добротный и поинтересовался где тот прибарахлился.

- Шелуха вчера подарил. У меня день рождения был, - сказал Одноногий и всхлипнул, помянув доброту приятеля. - Кожан ему Анька-шалава задвинула по дешевке. Она часто у Шелухи дурь брала. Ты бы, начальник, лучше с ней потолковал. Она семечками на уголке торгует, может чего и видела, знает кто Шелуху мочканул.

Евсюков выяснил, где живет Анька и некоторые детали из ее биографии, после чего отправился на выход. Свежий воздух показался ему, как никогда, приятным, но к раскрытию убийства он пока так и не приблизился. Поскольку других зацепок не имелось, решил попытать счастье и переговорить с Аней.

Анну Евсюков нашел возле гастронома. Поставив два разнокалиберных стакана с семечками на импровизированный прилавок в виде перевернутого ящика, она пыталась заработать себе на хлеб и наркоту.

Таскаться с дубиной, будучи одетым по гражданке, Евсюкову показалось неудобным и он завернул ее в газету. Получилось внешне нечто вроде длинной палки полукопченой колбасы. Зайдя сзади, он вежливо несильно похлопал женщину этой колбасиной по плечу и сказал:

- Привет. Ты - Аня, так? А я из уголовного розыска. Отойдем в сторону, поговорить надо.

Та, наказав соседке приглядывать за семечками, покорно пошла с ним. За исключением вечного отсутствия денег по причине низкой зарплаты, для ментовского опера нет большей проблемы, чем отсутствие детектора лжи. Ежедневно приходиться беседовать с множеством людей, большинство из которых норовит обмануть или утаить правду. Поэтому каждый опер с опытом начинает подмечать некоторые нюансы в поведении человека, позволяющие с большой долей вероятности определить лжет тот или нет. Для Евсюкова таким коньком стало моргание глаз. Это была довольно сложная система, упрощенно которую можно представить так: учащенное или, напротив, необычно редкое мигание глаз собеседника позволяло ему определить, когда тот начинал нервничать, пытаясь ввести в заблуждение представителя органов дознания.

При помощи своего метода Евсюков определил, что Аня нервничает и

пытается скрыть от него некую известную ей информацию. При поминании таких ключевых слов как: Шелуха, пиджак и наркотики она учащенно моргала. Но узнать, что человек врет, еще не значит добиться от него правды. Это гораздо более сложная задача. Евсюков заявил, что хотел бы осмотреть комнату женщины и по ее миганию определил, что она этого совсем не хочет.

- Пошли!- решительно заявил опер и взял даму за рукав.

- Без ордера не пойду! - не менее решительно отказалась она и сделала попытку вырвать руку.

- Вот мой ордер! - угрожающе произнес Евсюков, развертывая газету и показывая дубинку. - Если будешь спорить, я тебя прямо здесь этим ордером отхожу, потом в райотделе добавлю и все-равно своего добьюсь. Так что лучше не спорь и шагай вперед.

Аня подчинилась и поплелась домой под конвоем Евсюкова. Она знала, что Венька и Николай скрываются как от жуликов, так и от милиции, и чувствовала себя паршиво. Оставалось только надеяться на чудо, благодаря которому их не окажется дома.