Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Заморозить и разломить веревку было делом нескольких мгновений. Благо, на едва слышный треск мужчина внимания не обратил. Прикоснуться к лошадиному боку, почувствовать каждую капельку воды, осевшую на шкуре, как эти капельки стекаются в одно место, кристаллизуются… И вот уже маленький хрустальный вьюнок взбирается по сапогу, осторожно проползает по внешней стороне бедра, цепляясь за ремень. Дальше мне не видно, но я знаю, что сейчас он вскарабкается по спине на плечо и вонзится острым шипом прямо в незащищенное горло.

Над головой послышался сдавленный хрип, пробравший меня до самых костей, а затем тело похитителя медленно завалилось вперед. Прямо на меня.

Я издала весьма похожий хрип, когда увесистое тело прижало меня к коню, еще сильнее вдавливая в живот что-то угловатое. Я попыталась ухватиться за седло, чтобы выпрямиться и сбросить мужчину с себя, но пальцы впустую скользнули по гладкой коже.

Хорошо хоть конь, которого всадник внезапно перестал понукать и пришпоривать, решил воспользоваться моментом и перешел на шаг, а там и вовсе остановился, перебирая ногами и пофыркивая. Предвкушая новую боль, я зажмурилась и, с усилием опершись одной рукой в лошадиную шею, а второй в колено теперь уже неудачливого похитителя, выдавила себя из-под бесчувственного тела и рухнула на землю.

Если бы дело происходило поздней весной или летом, я бы на этой земле прямо сейчас блаженно и устало растянулась, но прелая палая листва вперемешку с грязью к этому не располагали. Даже посидеть не удалось. Платье быстро впитало влагу и теперь неприятно холодило.

Чувствуя себя столетней развалюхой, я с трудом поднялась и в первую очередь уцепилась за лошадиные поводья, чтобы невольный соучастник страшного преступления не надумал продолжить путь без меня. Заставить себя делать что-то было неимоверно сложно. С некоторым трудом я высвободила ноги мужчины из стремян, а дальше хватило легкого толчка — он медленно сполз по лошадиному боку и рухнул на землю. Я бросила короткий взгляд на побледневшее, обескровленное лицо и не смогла себя заставить обыскать его, чтобы попытаться определить личность или выяснить, на кого он работал. Вместо этого на несколько мгновений уткнулась лбом в гриву коня, восстанавливая дыхание и подавляя тошноту.

…Он это заслужил…

С трудом вскарабкавшись в седло, я наконец огляделась.

Кажется, мы только-только выехали из леса на дорогу, а по лесу пробирались не то тайными тропами, не то вообще наугад, потому что поблизости я не обнаружила ни намека на тропинку. В пределах видимости, которая из-за ночного времени была не ахти, не наблюдалось не то что поместья, но и мало-мальски знакомого пейзажа. Только справа вдалеке мерцал желтоватый огонь.

Выбора не было, и я пришпорила коня, направляясь в ту сторону. Остается только надеяться, что это поселок, а не лагерь разбойничьей банды, и мне там подскажут дорогу до поместья, а не отрубят голову.

Чем ближе становился огонь, тем легче у меня становилось на сердце. Вскоре уже можно было различить, что это не один огонь, а два. Еще спустя какое-то время увидела два факела, прибитые к окружающему поселок частоколу. А затем из темноты вынырнули силуэты домов, местами даже двухэтажных, превращая поселок в небольшой городок.

Ворота оказались распахнуты настежь. На юге Империи вообще было на редкость безопасно. Эльфы рьяно охраняли свои границы, возможно, несколько более рьяно, чем положено, уничтожив даже с десяток разбойничьих шаек, промышлявших неподалеку. На улице, начинавшейся сразу за воротами, было пустынно. Только какой-то потрепанного вида мужик, сидящий на крыльце ближайшего дома, поднял на меня осоловелый взгляд. Спрашивать дорогу у него я побоялась и вместо этого направилась на звук громких голосов, музыки и смеха, доносившийся откуда-то справа. Городишко казался уж слишком захолустным, вряд ли тут имелся дом удовольствий, к которому я бы не посмела приблизиться. Поэтому есть шанс, что у кого-то сегодня настолько большой праздник, что он решил продлить его на всю ночь и имеет настолько много денег, что трактирщик не посмел выставить его за дверь и закрыть заведение.

Мои ожидания оправдались. Из ярко освещенных окон лилась незнакомая мне залихватская песня. Я разглядела вывеску: «Трехногая кобыла», спешилась и даже направилась к двери. А в следующее мгновение второй раз за ночь что-то ударило меня по голове, лишая сознания.

Глава 7

Придя в себя, я тут же об этом пожалела. Голова, категорически возражавшая против подобного небрежного с ней обращения, раскалывалась на кусочки, отдаваясь саднящей болью в затылке. Я дернулась, чтобы его коснуться, и поняла, что не могу. Руки оказались очень плотно связаны и вздернуты наверх, причем, судя по всему, довольно давно — я их едва ощущала. Демон всех разбери, какой смысл быть магом, если тебя может спеленать любой, подкравшись со спины и врезав дубинкой по башке?