Янтарь: игра на выживание (СИ)

Удивительно, но оказалось, что тактичность у Александра все же есть. Вот только проснулась она в тот момент, когда мы расставались. Возможно, навсегда. Я прекрасно поняла подтекст в его словах — я буду мешать. И самое ужасное — я даже не могла возразить. Но менее больно от этого не становилось. Я прекрасно понимала, насколько опасно то, что здесь происходит. И по сердцу, словно лезвием, пробегало осознание того, что я могу больше никогда его не увидеть. Я старалась не допускать такого даже в мыслях, но непослушное подсознание все равно нашептывало, что Алекс может умереть, пытаясь спасти Швецию от катастрофы.

Всхлипнув, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и попыталась отвернуться. Александр остановил меня, продолжая удерживать мою голову, а затем наклонился и оставил на моих губах легкий и очень нежный поцелуй. И от этой непривычной и такой непохожей на него ласки хотелось разрыдаться.

— Я буду скучать, янтарик, — Алекс прижал меня к себе, позволяя размазывать слезы о его свитер. — Но Лиен может быть прав — мы быстро справимся. Твоя экскурсия по новым странам не затянется надолго. Как раз отдохнешь от меня, а то вечно твердишь, какой я невыносимый, — прошептал он мне в макушку.

— Я…

Я хотела сказать, что тоже буду скучать, что не хочу уезжать и не представляю, как переживу неизвестность, даже если она будет очень недолгой. Но не успела. На полуслове меня оборвал звон стекла, как будто кто-то разбил бокал, а через мгновение Алекс так резко повалил меня на пол, что я больно ударилась затылком. Под напором Александра я перевернулась еще пару раз и оказалась прижата к полу его телом так, что стало трудно дышать. Но даже в таком положении меня ослепил настолько яркий свет, что глазам стало больно, а грохот ударил по барабанным перепонкам, проникая, кажется, в основание мозга.

На секунду показалось, что я уже умерла. Тело почти не ощущалось, к горлу подкатывала тошнота, а сознание захлестнула неконтролируемая паника. В ушах стоял тонкий звон и гулкий шум, который бывает в предобморочном состоянии, а зрение так и не восстановилось. Но я поняла, что еще жива, почувствовав, как меня поднимают сильные руки и волокут куда-то. И я очень надеялась, что это были руки Александра.

Пытаясь проморгаться, я добилась того, что сквозь пелену перед глазами начали проступать смутные силуэты. Еще несколько десятков метров, и я чувствовала только жуткую тряску, а затем меня не особо аккуратно сгрузили на пол, задвинув куда-то так, что я ударилась плечом о твердую поверхность.

Ощущение чужих рук на теле пропало, и от этого паника только увеличилась. Я сжалась, пытаясь как можно быстрее прийти в себя — отчаянно моргала, широко открывала рот, сглатывала, стараясь восстановить зрение и слух. Полная дезориентация в пространстве пугала так, что на лбу выступал холодный пот, скатываясь по коже, а по телу то и дело проходила дрожь.

Только через несколько минут зрение и слух начали хоть немного восстанавливаться. Сначала я поняла, что сижу под столом, а затем услышала приглушенные хлопки. Из-за состояния я не сразу поняла что это, а когда до меня все же дошло, паника снова захлестнула так сильно, что на минуту я полностью потеряла способность хоть как-то действовать. Это были выстрелы. Каждый из них проходил ножом по сердцу и заставлял вздрагивать так, что по телу проходили спазмы. В голове замелькали картинки, как сейчас, в эту самую секунду, пули врываются в сердца Киры, Лиена… Александра… Как брызгами вырывается кровь из выходного отверстия, начиная стекать на пол. Как их зрачки закатываются, а взгляд застывает навсегда.

По щекам уже давно катились слезы, которых я даже не замечала, а из груди вырвался крик. Я не смогла его сдержать, даже понимая, что только облегчаю задачу тем, кто сейчас рыскает по дому с пистолетом.

Справившись с приступом этой слабости, я на четвереньках выползла из-под стола и, определив, что нахожусь в кабинете, поползла в гостиную, откуда и принес меня Александр. Мне нужно было убедиться, что они живы.

Я все еще видела не совсем четко, но открывшаяся перед глазами картина не нуждалась в деталях. Я увидела кровь. Много крови. Она продолжала расползаться по полу тонкими нитями, переворачивая что-то в моей душе. Зажмурившись, не в силах перевести взгляд на тело, из которого натекло столько крови, я замотала головой, борясь с головокружением. Я знала — мне не нужно смотреть на это. Я просто не смогу этого вынести. Но я все равно распахнула глаза и проследила за потоками почти черной жидкости, наткнувшись взглядом на незнакомца.