Янтарная комната

— Так начинать плавать, — глухим от бешенства голосом сказал Кортес. — Так начинать плавание со мной, дон Педро?.. С грабежа, с погони?.. Вы хотите всех индейцев разогнать на моем пути?

— Индейцы здешние — трусы! — горячо сказал Альварадо. — Все селение разбежалось от двух выстрелов из мушкета. Я взял у них вот это… — Он показал на кольца и пластинки, выкатившиеся из сумки.

— Сами должны отдать! — твердо сказал Кортес. — Индейцы сами, доброй волей, должны прийти просить милости моей и моего короля и принести дары! И только если сами не отдают, — тогда… — Кортес ткнул концом шпаги в доски пола, — тогда… забирать силой! Вы не поняли моих наказов, дон Педро!

Кортес отвернулся.

— Ступайте на ваше судно, Альварадо! — сказал он. — Восемь дней, извольте просидеть у себя на «Иса-бели», ко мне не являйтесь без вызова.

У Педро Альварадо по-детски задрожали пушистые рыжие брови.

— Дон Фернандо, — сказал Альварадо. — Дон Фернандо, я не думал…

Кортес не повернул головы. Он не слушал.

Сумка и кружки металла еще валялись у его ног. Шут Сервантес подбежал и поддал ногой индейское кольцо.

— И это вся ваша добыча, Альварадо?

Альварадо метнул на него быстрый бешеный взгляд.

Шут замолчал.

— Я привел индейцев, — сказал Альварадо.

— Ведите их сюда, — коротко приказал Кортес.

Индейцев привезли на лодке, голых, перевязанных по ногам, с прикрученными руками.

— Развязать! — сказал Кортес.

Людей развязали, и они отвалились друг от друга, едва живые. Один стонал, не поднимаясь, — должно быть, потерял сознание; второй, приподняв голову, испуганно осматривался по сторонам.

— Подведите ко мне! — указал Кортес на второго. — Позовите переводчика.

Индейца подвели. Снизу прибежал Мельчорехо.

Индеец с Косумела был светлее кожей, выше ростом и сильнее на вид, чем жители Кубы. Руки у него еще были прикручены к спине пеньковой веревкой.

По приказу Кортеса индейцу развязали руки. Он огляделся, ступил вперед, к Кортесу. Узнав в нем вождя, индеец приветствовал его по обычаю своей земли: склонившись вперед, одной рукой коснулся палубы, другую приложил ко лбу.

Кортес приподнял индейца с пола.

— Ты свободен! — сказал Кортес. — Я отпускаю тебя.

Мельчорехо перевел слова генерал-капитана.

— Я и мой государь даем тебе свободу! — милостиво сказал Кортес. — Переведи ему, Мельчорехо.

Он протянул индейцу связку зеленых стеклянных бус:

— Я и мой государь дарим тебе эти подарки!..

Только тут индеец понял, поверил, быстро заговорил. Слезы радости выступили у него на круглых детских глазах.

— А-га!.. Ра-тани!.. — сказал индеец.

Мельчорехо перевел. Это значило: «спасибо».

— И это я дарю тебе!.. И это, и это!..

Индейца задарили. На шею ему навесили две связки бус и еще по связке на каждую руку. В пальцы сунули дешевый ножик с деревянной рукояткой.

— Все это мы даем тебе, — я и мой великий государь!

Мельчорехо перевел.

— А теперь пускай идет, — сказал Кортес. — Мельчорехо, объясни ему: так мы будем поступать с каждым, кто доброй волей придет к нам. Пускай приносят жемчуг, золото, хлеб, — мы всех одарим!

Кортес поднял и показал индейцу большую двойную связку блестящих красных и синих бус.

— Вот! Скажи своему вождю: пускай приходит миром ко мне, — я все это ему отдам.

Индеец закивал головой. Он понял.

Второму индейцу тоже навесили бусы на шею, сунули детский бубенчик в руки. Индеец только что пришел в себя и стоял, оглядываясь в удивлении.

Пленников свезли на сушу. Лодка еще не успела пристать к берегу, как оба выскочили на камни и бегом пустились по тропинке вверх.

Капитан Монтехо покачал головой.

— Пожалуй, не вернутся! — сказал Монтехо.

— Вернутся! — уверенно сказал Кортес. — Не эти, — так другие. Они тоже захотят получить от меня подарки.

Глава девятая

ДОМ ИЗ ЗЕМЛИ

Пришел день — косумельцы не показывались. Кортес велел Сандовалю взять сотню людей и пойти в глубь острова на разведку.

Остров весь зарос глухой буйной зеленью; кое-где по склонам холмов виднелись огромные белые камни. Высокая колючая трава и ползучие стебли мешали продвигаться вперед, побеги дикого маиса вставали выше иных деревьев. На низких раскидистых деревьях росли крупные белые и розовые цветы; над этими цветами тучами роились пчелы.

— Я назвал бы этот остров не «Остров Ласточек», а «Остров Бешеных Пчел», — ворчал Лопе Санчес, закрываясь щитом от пчелиных укусов.

За холмом начинался спуск в большую, заросшую лесом котловину. В центре ее поднимался не то пригорок правильной формы, не то какое-то сооружение.

Солдаты спустились с холма. В самом деле, посреди котловины возвышалось здание, если можно назвать зданием искусственно насыпанную земляную гору, укрепленную камнями. Широкая насыпь была только основанием или нижней террасой здания; на нее насыпана была вторая, поменьше, и укреплена камнями, на вторую — третья, и так, уступами, суживаясь кверху, поднимался огромный дом, похожий на ступенчатую пирамиду. Сверху пирамида была точно срезана небольшой площадкой, и на площадке стояла открытая на все стороны башенка.

— Там кто-то есть! Там люди! — закричали солдаты.

Какие-то фигуры действительно виднелись в башне.