Янтарная комната

- Открывай, стерва! Или получишь сейчас вот это! - Пархомов сунул в окошко ствол автомата.

Перепуганный радист торопливо отодвинул тяжелый засов, и Пархомов вломился внутрь. Перехватив в одну руку оба автомата, он закрыл за собой дверь и задвинул засов. Также быстро он захлопнул окошко, затолкав до отказа задвижку.

Растерянный и перепуганный радист молча смотрел на действия Пархомова, ничего не понимая.

- Ну, показывай быстрее аппаратуру! - приказал Пархомов, повесив один автомат на грудь, а второй взяв в руки.

Радист заспешил вперед.

Коридорчик был короткий - не более двух метров. А за ним, сразу за портьерой, аппаратная.

- У тебя оружие есть? - на ходу спросил Пархомов.

- Нет.

- Может, кинжал имеется?

- Только перочинный нож и вилка.

- А не врешь?

Немец испуганно оглянулся.

- Ты не оглядывайся, а быстрее показывай, где какая у тебя тут аппаратура…

- Адская машина, что ли, здесь? - все более пугаясь, спросил радист.

- Хуже! - обрезал Пархомов. - А есть ли где запасная аппаратура, если эта окажется взорванной?

- Есть, но она здесь же.

- Где?

- Вот в этой кладовой.

- Но, может быть, есть еще где на острове?

- Нет. Только здесь.

Пока бледный радист, запинаясь и торопясь, показывал и объяснял расположение аппаратуры, резко зазвонил звонок. Одновременно в дверь загрохотали тяжелые удары прикладами.

Радист бросился в коридор, но Пархомов его остановил.

- Ты не лезь… Я сам…

Он прошел к двери, отодвинул задвижку и рывком открыл окошко. Сунув в него автомат, он веером дал очередь.

От двери отвалились двое, срезанные насмерть.

Пархомов быстро выглянул. Больше на площадке никого.

- Живее выходи отсюда! - приказал он побелевшему радисту. - Будет взрыв - пострадаешь… Ну, поворачивайся! Сейчас Кирилл Пархомов будет показывать, что такое сибиряк!..

Радист, шатаясь, боком вышел на площадку и, споткнувшись о труп, почти без сознания скатился по лестнице.

Пархомов подобрал автоматы мертвых эсэсовцев и вернулся в коридор. Он плотно закрыл за собой дверь, до упора задвинул тяжелый засов, также тщательно закрыл окошечко, и прошел в аппаратную.

ПЕРВЫЙ РЕШАЮЩИЙ ЧАС…

Короток день в ноябре на острове обреченных - всего два часа! - и мучительно длинна ночь. Но на этот раз она - эта ранняя долгая ночь - была союзницей в борьбе за свободу. Только под ее покровом смогли двадцать смельчаков спуститься с высокой скалы в расположение склада с оружием.

Территория склада была невелика. К отвесной скале были пристроены блокгаузы, где хранились оружие и боеприпасы. Скала была прочным тылом склада, а спереди и по бокам он ограждался высокими столбами с густыми рядами колючей проволоки и с вышками для часовых по углам; по сторонам железных ворот имелись амбразуры с пулеметами наготове.

С самого основания этого склада тишину на нем нарушали лишь завывания ветра да неумолкаемый грохот прибоя. И к ровному, усыпляющему покою здесь привыкли, как к должному.

В этот темный ранний вечер от блокгаузов к воротам подошла группа вооруженных людей в форме эсэсовцев.

- Почему не вовремя и откуда вас так много? - удивился караульный у ворот. - Что случилось?

- Сейчас объясню, - ответил шедший впереди.- Держи пока папиросу!..

Но часовой так и не успел ни закурить, ни получить ответ. Оглушенный ударом в голову, он беззвучно опустился на камни.

Действия ударной группы разведчиков были четки, быстры и рассчитаны до мелочей заранее. Через несколько минут на вышках уже стояли другие люди, в караульном помещении у телефона сидел Медведев, а в открытые ворота бесшумно прошел большой отряд. Еще через десять минут склад с оружием находился в руках восставших.

Несколько позже во двор склада въехали восемь фургонов, захваченных на автобазе. Две машины с оружием были отправлены в гавань, а другие, с вооруженными людьми, разъехались в разные пункты, для дальнейших действий и перехвата коммуникаций острова. К арсеналу потянулись пешие отряды. Они вооружались и в строгом строю уходили по назначению.

В гавани в это время события развернулись по-другому.

После расстрела Матвеева прошло около двух часов. Уже давно опустились над островом густые сумерки. Горели яркие фонари, освещая палубу. Все это время работа на судах продолжалась в молчании и была как никогда четкой. Дисциплина и порядок казались образцовыми.

Шарфюрер Краух снова поднялся на палубу, в сопровождении двух автоматчиков и переводчика. Медленно шагая, он внимательно всматривался в лица работающих, выискивая непочтительность или дерзость, к чему можно было бы придраться.

Наконец он остановился. Ему показалось, что нашлось нечто, заслуживающее внимания. Группа русских, напрягая силы, безуспешно пыталась высвободить металлическую сетку, наполненную тяжелыми ящиками, которая застряла в люке.

Несколько минут эсэсовец молча наблюдал за бесплодными усилиями ослабевших от многочасовой работы людей. Затем он подошел ближе.

- Вы что же это возитесь столько времени?.. Закупорили люк!.. Живее, живее!

Не глядя на эсэсовца, работающие снова попытались высвободить тяжелый груз, но снова ничего не вышло.