Янтарная комната

- Да. - Юра искоса взглянул на Гундосого. Тот стоял сбоку, спрятав волосатые руки за спину.

- Ты пришел к нам за помощью. Помогли мы тебе?

- Да.

- Мы дали тебе заработать и спасли тебя от позора?

- Но я же не знал…

- Не знал, что мы - воры?

Юра хотел ответить «да», но не решился.

- А знаешь, сколько ты нам должен?

Юра удивленно посмотрел на Якова.

- Да, должен. И не притворяйся, будто не понимаешь. Крали-то мы, а ты только продавал. Мы за тебя работали.

- Я отдам. Пойду на работу и отдам.

- Сначала отдай, потом иди на работу.

- А сколько я должен? - с облегчением спросил Юра. Ему казалось - еще немного, и это мученье кончится.

- Ты должен пять тысяч рублей.

- Так много?

- Выходит, я вру?

Юра хотел сказать, что его не так поняли, но перед глазами мелькнул волосатый кулак. Удар!.. Он покачнулся и почувствовал соленый привкус во рту.

- Подожди, Гундосый, - сказал Яков. - Может быть, субъект одумается?

Слово «субъект» напомнило о рассказе из лагерной жизни. Видно, это воспоминание отразилось как-то на Юрином лице, потому что Яков улыбнулся и спросил:

- Знаешь, кто придумывал развлечения в лагере над тем субъектом?

Юра не отводил от него взгляда.

- Я. - Яков помолчал, любуясь впечатлением, произведенным на Юру, потом снова спросил:

- Понял, субъект?

Холодный пот выступил у Юры между лопатками. Он почувствовал, как рубашка прилипает к спине. Не знал Юра, что Яков рассказывал о той «лагерной истории» не так, как она происходила на самом деле, а так, как ему хотелось бы. Не мог же он признаться, что при первой попытке к издевательству его осудили дополнительно на три года.

Яков остался доволен выражением Юриного лица. Он продолжал свои поучения:

- Вот ты выдал бы нас. Думаешь, только нас посадили бы, а тебя оставили на воле? Нет, субъект. Ты тоже сядешь. А там тебе придется не сладко. Если и не попадем в один лагерь, то дадим знать о твоей личности дружкам. Они тебя просветят.

За Юриной спиной захихикал Коля.

- Надеюсь на твою понятливость, - закончил Яков.

- Не могу я с вами! Не хочу! - закричал Юра. Ему стало омерзительно само присутствие этих изгаженных, жестоких людей. - Вы меня не заставите!

Его ударил по затылку Коля. Юра обернулся к нему и был сбит оглушительным ударом в ухо. Удары сыпались со всех сторон.

- В лицо не бейте. Лучше в живот. И не видно, и дольше помнить будет, - командовал Яков.

На шум прибежали две женщины и пожилой мужчина в вылинявшей железнодорожной форменке.

- Ворюга проклятый! - воскликнул Яков. - Он еще огрызается!

- Не смейте так бить! - вмешался пожилой мужчина. - Отведите в милицию, там разберутся.

Юра попытался обратиться к нему. Но распухший язык едва ворочался. Гундосый схватил избитого за шиворот и поволок со двора. В воротах зашипел на ухо:

- На улице цыкнешь - зарежу!

Юру подхватили под руки с одной стороны - Яков, с другой - Гундосый.

- Мы отведем тебя домой. Проспишься, завтра с нами пойдешь «на арапа». Гляди только - без фокусов. А за науку спасибо скажешь, - говорил Яков.

- Не вздумай - в милицию. Все одно не дойдешь - прирежем, - шипел Гундосый. - Никто тебе не поможет.

- Каждый человек - за себя. А за тебя - никто, - сказал Яков.

Юра долго не засыпал. Опухло ухо. Болели живот и поясница. Тяжело было дышать. Он лежал и думал. До чего дошел! Начал со спекуляции - попал к ворам. Что его ждет впереди? Если он не пойдет к ним, его убьют. Если пойдет, то станет вором, будет бояться милиции, дворников, собак, случайных прохожих, будет презирать себя. Отправиться в милицию… не дойдет… А если дойдет, то его посадят вместе с ними.

Ныло сердце, как больной зуб.

Он старался не ворочаться на постели, чтобы не разбудить мать. Но она все равно услышала. Позвала:

- Юраша.

Он подошел к ней.

- С кем ты сегодня дрался?

Юра удивился. Он был уверен, что мать ничего не заметила. Ответил угрюмо:

- Было - прошло…

Разве мог он рассказать обо всем? О том, как продавал ворованное на рынке? О краже? О ноже в руке Гундосого, о холодно вспыхнувших глазах Якова? Удары, десятки ударов в живот, в бок, в опину. А что ждет его впереди?

- Расскажи все, сын…

Он вспыхнул. Закричал на нее, на себя, пытаясь заглушить свой страх:

- Отстань от меня! Слышишь, отстань! Ты еще ко всему!..

Мать приподнялась на постели. Сын впервые так разговаривал с нею. Что это - дурное влияние? Или ему так трудно?

Материнское сердце говорило: да, ему трудно. Захотелось привлечь его к себе, пригладить вихры, спрятать на своей груди его мальчишечью, глупую и любимую голову.

У нее появилось тревожное предчувствие.

- Юрий, - сказала она. - У нас в роду все были честными людьми.

- Знаю, - буркнул он.

- Расскажи мне все и давай вместе подумаем, как быть.

- Потом, - снова буркнул Юра.

…На следующий день он пошел в городское управление милиции…

3

Подполковник Котловский слушал Юру и одновременно вспоминал… Сколько он видел таких вот юных лиц, истерзанных страхом или болью…