Янтарный волк

Всю жизнь парень старательно играл с чужими чувствами и мыслями, пробиваясь наверх социальной пирамиды. Конечно, голодать или жить в сарае, как Кузьме, ему никогда не приходилось. Однако семья не могла обеспечить его ни прибавкой к скудной стипендии, ни дальнейшей материальной помощью в случае провала его предприятия. Кафе не являлось его главной мечтой, скорее это был наиболее приятный способ добычи денег. Он тратил дни на учебу, а по ночам работал официантом. После полугода из-за хронического недосыпания парня положили в больницу. И до сих пор, уже спустя шесть лет, его все еще мучили головные боли. Он придумывал новые акции, сам разработал дизайн своего заведения, сам занимался рекламой. Улыбчивый (даже когда ноги гудели от усталости, а перед глазами все плыло от недоедания), приятный в обхождении, он нравился всем без исключения. Родители также никогда не видели Ника расстроенным. Этакий никогда не унывающий плюшевый медвежонок со стальным стержнем.

Как это ни странно, но после переезда к нему Карины, Никита стал счастливее. Несмотря на постоянные крики по ночам, навязчивые идеи и странные разговоры. Он чувствовал себя так, словно всю жизнь старался вспомнить выученный в детстве стих. Какое-то странное предчувствие сопровождало парня, что вот-вот перед ним раскроется весь мир, будто в голове щелкнет замок и распахнется дверца в небо, не менее. И сейчас, легко лавируя на своем "звере" среди прочих машин, Ник чувствовал себя хозяином своей судьбы.

Порыв…

С него начинается все, и заканчивается, как только он исчезает.

Любовь — порыв.

Творчество — порыв.

Свобода — порыв.

Душа разрывается, рвется куда-то в новое и неизведанное. И появляется стремление быть с кем-то или кем-то. Перекрасить волосы, сменить работу, рассмеяться громко и непринужденно. Словно бы расцвести у всех на виду посреди снега.

— Что ты творишь?! — Никита едва не проломил головой стекло, и если бы не крепкий ремень безопасности, все могло бы кончиться намного плачевнее. Голоса приятелей долетели до парня едва ли не быстрее визга тормозов. И только потом он понял, что стоит посреди дороги, а позади уже собираются в длинную вереницу другие участники движения на не столь впечатляющих автомобилях.

— Кажется, я задумался, — вновь заводя мотор, промямлил Ник.

— Слушай, может, ты хотя бы предупреждать будешь, прежде чем в твоей голове мысль появится? — рассердился Кузьма, нервно дергая застежку на куртке, — Типа, ушел в себя, вернусь не скоро, а?!

— О чем задумался? — в голосе Карины раздражения совершенно не было. Девушка уже несколько минут наблюдала за другом, который сначала все больше мрачнел, а потом его темные глаза загорелись каким-то нездоровым блеском. Похожим на глаза волка, готового в любой момент прыгнуть и убежать в родной лес. Неожиданное сравнение больно полоснуло художницу по сердцу, да только последнее время она сама выглядела примерно так же. Наверное, именно поэтому она не испугалась ни резкого торможения, ни пронзительного рева автомобиля. Она испугалась за Ника.

— Да так, о всякой ерунде, — отмахнулся тот. Сидящий рядом мальчишка ругал водителя сквозь зубы, но одергивать его Карине было некогда. Естественно, что парню она не поверила. Больше того, укрепилась в предположении, что он сделал для себя какой-то очень важный вывод. Так понимают друг друга те, у кого были схожие беды. Без слов и даже без лишних жестов.

Еще несколько метров, и они свернули на стоянку у магазина. Едва выбравшись из салона, Ник кинулся открывать двери пассажирке. Так втроем они и поспешили ко входу в магазин. Собственно говоря, там был небольшой отдел с витриной, заваленной зонтами всевозможных размеров и расцветок. Карина уже хотела ткнуть в первый попавшийся, но даже руку не смогла поднять. Прямо на нее смотрел ярко-золотистый красавец, каким-то невероятным образом стоящий между ящиками с товаром и дверью.

— Этот? — проследив за взглядом художницы, скептически протянул Кузьма, — Не слишком ли вызывающе он смотрится?

— Самое то, — заверила его девушка. И это было правдой. Желтый, как солнце или как золотая листва осенью, зонт притягивал внимание и словно согревал своего владельца. С таким цветным пятном над головой не соскучишься даже в мелкий надоедливый дождь.

К тому же само слово "вызывающе" как катализатор подтолкнуло Карину к покупке. Именно сейчас ей нужно было хоть кому-то бросить вызов, а не пассивно наблюдать за происходящим. И желтый зонт был просто замечательным в роли первого шага.

— Берем? — почти утвердительно произнес Никита. Девушка кивнула, как завороженная глядя на "грибок", уже как на свою собственность.

— Сколько он стоит? — наконец налюбовавшись им, спросила художница, но приятель предупредил ее желания быстрее, чем она достала кошелек:

— Я сам заплачу. И не спорь, — отрубил он, а уже через несколько минут Карина с неимоверным удовольствием отправила в мусорку предшественника желтого зонта. Словно бы и не вещь, а старую жизнь выкидывала.