Янычары. «Великолепный век» продолжается!

За дверью ее ждал черный евнух Явуз. Быстро окинув взглядом его крупную фигуру, Михришах едва слышно фыркнула, досадуя на саму себя. Присутствие Явуза означало, что Абдул-Хамид был не просто готов к ее визиту, но и все решил для себя, даже о том, что ей позволить, а что нет.

– Повелитель определил, какие покои во дворце мне выделить?

Евнух кивнул:

– Да, госпожа, вам отведены лучшие покои в Старом дворце.

Уважение, выказанное евнухом, не обмануло Михришах: она прекрасно знала, что Явуз только внешне уважителен, если бы пришлось останавливать ее, спокойно взял бы за горло и сдавил своими ручищами. У этого евнуха лишнего шага не сделаешь.

– Повелитель позволил взять с собой двенадцать служанок.

– У вас три комнаты, где вы их всех разместите?

– Три?! Мне вернуться и попросить Повелителя выделить еще?

Евнух усмехнулся:

– Не советую, можно получить одну, и не в Старом дворце, а где-нибудь похуже.

Михришах прекрасно поняла намек, но сдаваться не собиралась:

– Явуз, если вы найдете еще две-три клетушки для моих служанок, большой беды не будет…

– О Аллах! За что мне такое наказание?!

Михришах была готова продолжить атаку на евнуха, но увидела приближающуюся сестру султана Эсме, с которой у них была давняя и взаимная неприязнь, и поспешила ретироваться. Однако Эсме не могла упустить такую возможность унизить ненавистную невестку:

– Михришах, неужели ты не под стражей после всего, что натворила?

– Повелитель знает, как я к нему отношусь, знает о чистоте моей души, он простил мои прегрешения. Да и не грешит лишь тот, кто вообще ни на что не способен.

– Да хранит нас Аллах от недостатка пищи и от избытка слов, – вздохнула Эсме, поняв, что переговорить Михришах Султан ей не удастся. Покосившись на терпеливо ожидавшего Явуза, она, кажется, и без слов поняла, какое решение принял султан, усмехнулась:

– Ты теперь будешь в Старом дворце?

– Да, – смиренно кивнула Михришах. – Я потерплю, ничего со мной не случится. Верно говорят: если золото упадет в грязь, оно бронзой не станет.

– Ты неисправима! – невольно рассмеялась Эсме. Никому еще не удавалось оставить за собой последнее слово в споре или просто в разговоре с их невесткой.

Братья очень любили свою сестричку Эсме, именно ей доверил гарем Абдул-Хамид. И правила Эсме хорошо, в гареме порядок и все справедливо. Конечно, четвертая жена султана Айше пыталась мутить воду, но, забеременев, отправилась вынашивать и рожать ребенка в Старый дворец, и в Топкапы стало гораздо спокойней.

Вспомнив, что в Старом дворце и Айше, которая почти на сносях, Эсме попросила:

– Михришах, присмотри там за Айше, она вот-вот родит.

Султанша с трудом сдержалась, чтобы не выдать свою осведомленность, сказав, что Айше ходить до срока еще месяц.

Вообще-то, просьба Эсме натолкнула Михришах на новые мысли. Почувствовав, что топор палача над ней не висит, а ограничение свободы в виде неотступно следовавшего Явуза не так уж страшно, она принялась размышлять о том, чем грозит новый поворот событий.

Конечно, Михришах знала о сроках беременности Айше, знала, что по всем приметам будет мальчик. Но, пока она сама намеревалась посадить на трон Селима, убрав Абдул-Хамида, этот будущий мальчик волновал султаншу мало. Иное дело теперь, когда Селим в Клетке, а она сама под надзором Явуза. Теперь маленький сын султана, едва родившись, мог быть назван первым наследником престола. И это была серьезная угроза.

Следовало придумать что-то, что заставило бы Абдул-Хамида подтвердить, что шехзаде Селим первый наследник трона.

Сделать это, когда сам Селим в Клетке, а расследование заговора против султана, в котором шехзаде участвовал, еще продолжается и неизвестно к чему приведет, очень трудно. Однако Михришах трудностей не боялась, а сейчас еще и понимала, что иного выхода у нее просто нет: через полмесяца, когда Айше уже может родить, будет поздно.

Все эти мысли пронеслись в голове султанши стрелой. Эсме еще не успела скрыться за поворотом коридора Топкапы, а Михришах уже знала, как действовать.

Для начала все же стоило обустроиться на новом месте. Она надеялась, что ненадолго и в следующий раз переезд будет в сам Топкапы.

– Явуз, Повелитель позволил мне взять с собой служанок и помощниц.

– Да, госпожа, десять девушек.

– Не десять, а двенадцать! И не девушек, а кого я выберу.

– Евнухов? – чуть приподнял бровь Явуз.

Михришах на мгновение замерла, но тут же отрицательно замотала головой:

– Нет, но пусть придет Далал и возьмет с собой Накшидиль. Еще…

Михримах быстро и уверенно перечислила всех, кого бы она хотела взять с собой в Старый дворец. Конечно, получилось пятнадцать, евнух все прекрасно понял, но сделал вид, что не умеет считать: бороться с этой язвой невозможно, уже то, что придется ежедневно выдерживать ее натиск, озадачивало Явуза.

– Я распоряжусь, султанша.

– Да, пусть все они придут и принесут нужные мне вещи, пока я схожу повидаться с сыном.