Япония до буддизма

Подобное произошло и с зонтом от солнца. Но он, в отличие от веера, приобрел весьма живописный и в то же время нехарактерный для этого предмета вид (рис. 58, б). Правда, не исключено, что он произошел от довольно большого по размеру переносного зонта для защиты от солнца — такие зонты изображены на зеркале с четырьмя зданиями. Сохранились свитки с зарисовками сцен одной из церемоний в храме Исэ: участники процессии несут зонты, украшенные различными декоративными элементами, отделка по краю зонтов поднята вверх. Судя по иллюстрациям, пышность изделий действительно заметно преувеличена, однако не до нереальных масштабов. Некоторые зонты декорированы вездесущим узором тёккомон

. На скульптурах воинов часто можно видеть

томо

лучника — пустотелое шарообразное приспособление, помогающее посылать стрелу и усиливающее сопутствующий этому звук; обычно его вешали на пояс. Увеличенный во много раз по сравнению с обычными размерами, он тоже стал достойным для изображения в ханива (рис. 58, в).

Мечи ханива помогли по-новому взглянуть на проблемы, связанные с предметами, не представленными в захоронениях в своем натуральном виде. Внешне эти мечи напоминают небольшой ручной огнетушитель, имеют гарду, защищающую тыльную сторону руки, и всегда вложены в длинные ножны (рис. 58, г). Ничего подобного, выполненного в бронзе или железе, в захоронениях найдено не было, поэтому, по мнению С. Гото, можно предположить, что мечи такого типа не были предназначены для обычного использования по своему предназначению. Он считает, что эти мечи имеют непосредственное отношение к церемонии Сенгусики в храме Исэ, связанной с переносом каждые двадцать лет резиденции божества в новое святилище. Участники этой церемонии, совершаемой в точном соответствии с книгой X века «Энгисики», традиционно несут определенные символы: зонт на длинной ручке, опахало тоже на длинной рукояти, копье, щит, колчан и меч. Меч относится как раз к тому типу, который изображают ханива. Следовательно, предназначение таких мечей чисто церемониальное, вероятно не имеющее никакого отношения к культу мертвых и всему, связанному с ним. Однако это не исключает такой возможности, что данные мечи могли нести участники храмовых и погребальных церемоний, а после того, как государственным декретом были запрещены сложные погребальные мероприятия, мечи стали использовать исключительно в храмах. То же самое, вероятно, имело место и в том случае, когда положение умершего с точки зрения служителей храма не было высоким.

Найденные в захоронениях изделия из стекла представлены главным образом бусинами, однако были обнаружены и две великолепные стеклянные чаши: одна, якобы извлеченная из гробницы императора Анкана, правившего в эпоху Токугава в 534-535 годах нашей эры, а до того принадлежавшая Сайриндзи, почти идентична чаше из захоронения императора Нинтоку (рис. 59). Поскольку по происхождению ни одна из них не может быть японской, в поисках возможного места ее создания представляется необходимым обратить внимание не только на ближайшие страны континента, но и на более отдаленные места — например на Византийскую империю. Самое древнее в Японии стекло было найдено в Сугу и Микумо в одной ассоциации с кувшинными захоронениями, оно датируется примерно I веком до нашей эры или нашей эры. Это были целые бусины и их фрагменты. В эпоху Яёй появились другие изделия из стекла, в том числе магатамы. Учитывая то, что магатамы имели ценность только в Корее и Японии, напрашивается вывод, что их не могли делать где-то далеко. Возможно, уже к началу периода могильных курганов стекло изготавливали в.Японии из импортного китайского сырья; напомним — на этот момент в Китае была уже давно известна одна из разновидностей свинцового стекла. Из встречающихся в захоронениях стеклянных изделий обращают на себя внимание предметы, где участки разноцветного полосатого стекла заключены в круги стекла другого цвета. Тем не менее, кажется совершенно невозможным, что техника шлифовки стекла и резки по нему достигла такого высокого уровня, чтобы позволить изготовить чаши Анкана и Нинтоку. Нет сомнения, что они свидетельствуют о связях Японии с отдаленными государствами на уровне посланников.