Япония: язык и общество

Неравноправие полов проявляется, пусть бессознательно, даже при изучении и преподавании языка. Именно мужской вариант японского языка изучается в школе, регламентируется официальными нормами, отражается в учебниках для иностранцев. Даже в толкованиях и иллюстративных примерах японских словарей отражена «мужская» картина видения мира. Это проявляется не только в сохранении стандартных ролей (в иллюстративных примерах отец ходит на работу, мать хлопочет по дому, старший брат учится, старшая сестра выходит замуж и т. д.), но и в самом подборе слов и грамматических форм. Так, из местоимений 1-го лица преобладает мужское боку, из местоимений 2-го лица — мужское

кими [Сатакэ, 1984].

Будут ли мужчины и женщины говорить одинаково?

Встает вопрос об устойчивости описанных нами особенностей мужской и женской речи в Японии. В положении женщин в этой стране все же происходят определенные изменения. По одному показателю — уровню образования — женщины в Японии уже давно догнали мужчин [Березина, 1985, с. 28] (JFN. 1984. Октябрь. С. 9). В связи с этим в среднем и младшем поколении уже нет различий между мужчинами и женщинами по степени владения литературным языком, здесь женщины скорее даже превосходят мужчин [Хонда, 1984, с. 116]. Растет и количество работающих женщин: в 1984 г. среди замужних женщин работающих, хотя бы неполный день или на дому, впервые было больше, чем полностью не работающих; это составило 50,3 % (JFN. 1984. Октябрь. С. 9). Несколько увеличилось и количество женщин, занимающих руководящие должности: можно встретить женщин-профессоров, директоров фирм и т. д.; впрочем, их немного, и чуть ли не каждая из этих женщин попадает в поле зрения средств массовой информации. 1984 г. женщины постоянно входят в правительство, в 2001 г. их число впервые достигло пяти. Как указывает И. А. Латышев, «отношения мужей и жен в современной типичной японской семье претерпевают заметные изменения… Меняется «соотношение» сил между супругами — жены обретают большую самостоятельность, и их мнение становится более весомым. Утрачивается вместе с тем прежняя четкость в распределении супружеских обязанностей» [Латышев, 1985, с. 80].

Безусловно, эти изменения отражаются и в речевом поведении японских женщин. Уже не столь обязательны указанные выше нормы обращения жен к мужьям. В современной Японии мужья не стали говорить в семье вежливее, чем раньше, но уровень вежливости их жен заметно снизился. Известный лингвист Номото Кикуо сравнил употребление форм вежливости в речи женщин по отношению к мужьям в произведениях писателя Сига Наоя, написанных в 1916, 1927 и 1948 гг., а затем в текстах конца 60-х — начала 70-х годов. С каждым временным срезом заметно снижение почтительности. В самых ранних текстах преобладали «сверхвежливые» формы, а сейчас и обычные вежливые формы наблюдаются не всегда [Номото, 1972, с. 30–34]. В настоящее время стало вполне обычным то, что молодые супруги называют друг друга по имени или папа — мама [Раздорский, 1981, с. 168]. Снижается процент вежливых форм в речи женщин по отношению к родителям. Однако полного совпадения речи супругов не наблюдается. По данным массового обследования токийских кварталов Нисиката и Нэцу, уровень обращения мужа к жене соответствует самому грубому, а жена говорит с мужем вежливее, чем с родителями и с людьми моложе себя [Огино, 1982, с. 43].

В связи с более активным участием женщин в общественной жизни меняется и содержание их высказываний. В упомянутой статье Кора Румико говорится: «Женщины выходят из мира частиц [из мира выражения одних эмоций — В. А.], думают и о содержании сообщений» [Кора, 1971, с. 75].

Изменение речевого поведения и усиление контактов мужчин и женщин в различных сферах жизни оказывают влияние и на сами разновидности языка — мужскую и женскую. Сближение идет с обеих сторон. Такие специфически мужские единицы, как кими и — кун, начинают появляться в речи молодых женщин, особенно школьниц и студенток; пока это ненормативно [Обоси, 1978, с. 12–13]. Молодые мужчины все чаще употребляют приставку о-/го- там, где она считается допустимой лишь в женской речи [Хинаго, 1961].