Японские мифы. От кицунэ и ёкаев до «Звонка» и «Наруто»

Metropolitan Museum of Art, New York

После Реставрации Мэйдзи в Японию хлынули новые технологии и культура. Большая часть новинок прибывала из Европы, которая не могла открыто торговать с архипелагом с момента его закрытия для иностранцев в 1639 году. Получается, весь поздний Ренессанс, Просвещение и большая часть европейского XIX века оказались в Японии практически одновременно. Приток научной, художественной, социальной и философской информации вызвал масштабные изменения, и многие из них правительство Мэйдзи поддержало. К 1905 году, когда возродившаяся Япония победила Россию в Русско-японской войне, страна преобразилась.

Эпоха Эдо сохранила беспрецедентное количество региональных и местных легенд, издавалась в те годы и великая литература прошлых столетий. Однако в период Мэйдзи (1868–1912) появились совершенно новые — импортированные — идеи, которые оказали сильное влияние на японские системы верований. Иностранные представления добавили, изменили или разрушили многие устоявшиеся элементы ранней японской культуры. Фольклор и мифология не были исключением.

Правительство Мэйдзи поспешило модернизировать страну, чтобы избежать колонизации, как это было со многими незападными странами. Эта спешка привела, помимо прочего, и к попыткам контролировать верования Японии, чтобы они соответствовали религиям европейских стран. Принудительное разделение синтоизма и буддизма, о котором мы говорили в главе 5, стало лишь одним аспектом этого процесса. Ученые, познакомившиеся с западными научными методами, начали заново изучать японский фольклор, добавляя в процессе собственные интерпретации. Наконец, развитие современной массовой культуры привело не только к перераспределению старых мифов, но и к новым творениям, таким как литературные произведения в стиле западных сказок.

В этой главе мы увидим, как мифология средневековой Японии взаимодействовала со шквалом современной западной культуры в конце XIX и начале XX века и как повлияли на нее огромные социальные изменения, произошедшие после поражения во Второй мировой войне. В послевоенной и современной Японии, особенно с расширением урбанизации и развитием массовой культуры, новые городские легенды по-прежнему основаны на преданиях прошлого и развиваются параллельно с ними. Создатели современной популярной медиапродукции, такой как манга и аниме, опираются и на средневековые мифы, и на новейшие разработки современной Японии. Изучая, как японская мифология дожила до наших дней, мы сможем понять, почему она остается такой жизненно важной даже сейчас.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СИНТОИЗМ И НАЦИОНАЛЬНАЯ МИФОЛОГИЯ

Крупнейшими западными державами, с которыми Япония столкнулась в конце XIX века, были Великобритания, Германия, Франция, Россия и Соединенные Штаты. В некоторых странах Европы в то время была принята государственная религия — вера, которую официально поддерживает правительство, защищает и поощряет закон. Государственная религия может стать источником национальной гордости и самобытности, духовным ориентиром для граждан страны. Это эффективное средство сплочения. И правительство Мэйдзи захотело иметь собственную государственную религию для достижения той же цели — получить сильного человека, идентифицирующего себя как гражданина Японии[137].

Однако возникла проблема: в Японии не существовало единой господствующей религии. Двумя основными религиозными традициями были буддизм и синтоизм, но и конфуцианство (особенно неоконфуцианство) не утратило своих позиций. Из таких вариантов синтоизм казался наиболее очевидным выбором: это вероучение единственное имело японское происхождение, и оно наделяло императора властью. Впрочем, и с синтоизмом были сложности: ему, в отличие от буддизма, не хватало подробной проработки моральных и этических аспектов. У него не было священных текстов или строго организованной системы нравов. Чтобы превратить синтоизм в национальную религию, напоминающую христианские государственные вероучения европейских держав, правительству Мэйдзи нужно было либо где-то позаимствовать отсутствующие элементы, либо создать их с нуля. Власти решили сделать и то и другое, приняв ряд решений, установивших догмат и каноны того, что впоследствии стало называться «государственный синтоизм» (Кокка Синто

)[138].

Термин «государственный синтоизм» фактически не использовался до окончания Второй мировой войны, политика японского правительства между 1868 и 1945 годами называлась просто синтоистской. Использование старого названия позволило властям скрыть тот факт, что они не просто оживляли древнюю религию, а фактически создавали новую. Отделение буддизма от синтоизма стало первой стадией этого процесса (см. главу 5). Добавление новых верований, обычаев и праздников — второй. Эти нововведения превратили синтоизм в формальное вероучение, которое, впрочем, стало достаточно обширным, чтобы существовать самостоятельно, без буддизма[139].