Японское искусство войны. Постижение стратегии

Практике «сокрытия света» с тем, чтобы ничем не отличаться от других, буддийские и даосские адепты после обретения пробуждения следовали намеренно; они были уверены, что тем самым смогут достичь более высокого уровня по сравнению с тем, какой был бы доступен для них, позволь они окружающим восхищаться глубиной своего понимания. Это гораздо более высокая степень скромности, чем та, что предписывалась ученикам, для которых считалось просто непозволительным пускать пыль в глаза, ибо это закрывает путь к пробуждению. Фушань, один из великих чаньских наставников Китая, говорил: «Тот, кто, еще не обретя истинный Путь, хвалится своими знаниями и блещет красноречием, стремясь остротой языка и искусством говорить снискать себе славу, похож на флигель дома, выкрашенный киноварью. Киноварь только усиливает запах».

В семейной книге традиций боевого искусства Ягю развивает учение дзэнского наставника Такуана:

«Когда сознание становится пустым, все дела свершаются легко. Поэтому искусство дзэн следует изучать для того, чтобы очищать сознание от накопленных привычек. Вначале ты ничего не знаешь, в голове у тебя даже нет никаких вопросов. Потом, когда начинаешь учиться, в сознании что-то появляется, и ты цепляешься за это. Свершать что-либо становится труднее.

Когда же все, постигнутое тобой, полностью уходит из сознания, и практика тоже исчезает, тогда, каким бы искусством ты ни занимался, техника усваивается легко, и при этом ты ничуть не задумываешься над тем, чем уже овладел, но и не утрачиваешь этого. Вот в чем заключается естественная гармония, обретя которую, уже не сознаешь, что делаешь именно так».

Обучение практически всем традиционным японским искусствам было принято начинать с неукоснительного следования устоявшимся стандартным нормам и ритуалам. Предполагалось, что это заставит обучающегося интуитивно «почувствовать» суть данного искусства, без какого бы то ни было рационализирования и проецирования на собственные действия субъективных идей. Однако суровая дисциплина ставила своей целью не превратить ученика в автомат, но подготовить почву для пробуждения сокрытых способностей сознания, которые могут открыться только тогда, когда необходимость в формальных внешних основаниях исчезнет.

Таким образом, ученик шел к высшей свободе и естественности не произвольно, но постепенно, той тропой, которой уже много раз ходили его предшественники. Адепты, сумевшие выйти за границы формальной системы, естественным образом открывали все необходимые техники и движения, даже ничего не услышав о них из уст учителя.

Дзэнский наставник Такуан подводит итог своим рассуждениям о свободной естественности и реальном практиковании в терминах принципа и действия.

«Есть практика принципа и практика действия. Принцип тот же, что был упомянут выше: когда овладел мастерством, уже ни с чем не борешься. Овладевший мастерством встал на путь не-сознания. Однако, если не практикуешь действия, в сознании будет один голый принцип, и ты ничего не сможешь с ним поделать».

В буддийской терминологии слово «принцип» часто является синонимом к «пустоте», «запредельному», что в дзэнской психологии означает интеллектуальную свободу человека. Необходимость практиковать «действие» означает проявление вовне внутренней свободы, что является более высоким уровнем дзэнского мастерства. Принцип подразумевает также и теорию, которая неэффективна без практического применения.

Воин Мусаси тоже следует дзэнскому учению о незамутненной ясности и текучести сознания как основе самого искусства обучения, которое применимо как к боевым искусствам и бусидо, так и к любому другому искусству или пути. В «Книге огня» своего сочинения он высказывает мысли, сходные с идеями Такуана и Ягю, разве что с добавлением технических деталей.