Ярче тысячи звёзд

– Похолодание обещают, – сказала она, пытаясь плотнее закрыть окно, заклеенное крест-накрест бумагой.

– Ещё только его не хватало, – кутаясь в шаль, отозвалась её собеседница.   – Ну, теперь вам всё равно легче будет. У вас же Толик есть. И воды принесёт, и дом подлатает.

– Женя… – поправила её Ульяна. – Он не любит, когда ты его Толиком зовёшь. Да, с ним легче. Прямо чувствуется, что в доме мужчина.

– А ты ещё не хотела сначала, – укорила её Наталья. – Я ведь ещё когда в первый раз его увидела, тебе сказала: хороший мужик – надо брать.

– Хороший, – согласилась Ульяна, – с этим проблем нет. Но знаешь, какая мысль мне покоя не даёт? А вдруг эта девчонка… дочка-то  его…  всё-таки жива? Вдруг она отца ищет…

– А твоё какое дело? – рассердилась на племянницу тётка. – Тебе свою жизнь надо строить! И вообще… была бы она жива – давно бы его отыскала!

Глава 2 . #Считая звёзды

В детстве, когда я была совсем маленькой, я очень любила представлять какой я стану, когда мне будет одиннадцать, двенадцать, тринадцать… Дальше я уже и представлять боялась! Но даже в самых смелых мечтах я не думала, что в свои четырнадцать я стану популярным блогером, общественным деятелем, ведущей детского канала.

«А если отбросить всё это?» – размышляла я, разглядывая свои фотографии весящие над кроватью – «Кто я? Вполне симпатичная девочка, которая скоро получит свой первый паспорт. А ещё у меня теперь есть своя собака!» – перевела я взгляд на маленький рыжий комочек, лежащий на моей постели. Вчера мы единогласно решили назвать её Буся, и теперь она смотрела на меня своими чёрными бусинами глаз, и так мило виляла хвостом, что я сразу простила ей, что она всю ночь мешала мне спать.

– Да ты не волнуйся, моя маленькая, – начала успокаивать я её. –  Тебе у нас будет хорошо, мы все будем тебя любить.

Вчера мой праздник закончился очень поздно, потом ещё долго разбирали подарки и расставляли по вазам мои цветы, и теперь весь второй этажбыл похож на оранжерею.

Почти все выходные мы с Лидой проводили на даче. Здесь и воздух был чище, и людей меньше, и места больше, и мне здесь очень нравилось.

– Проснулись? – улыбнулась Лида. Она уже успела приготовить завтрак, и теперь по дому витали просто умопомрачительные запахи. – Давай буди Ваньку, и садитесь за стол. Скоро выезжать.

Все мои планы на день, она знала намного лучше меня, ведь теперь Лида была не только моей мамой, но ещё и моим менеджером, и директором моего интернет-магазина.

– Хорошо!  – я схватила с тарелки один блинчик и пошла в комнату, где мы поселили Ваню.

Последние три года мы виделись очень редко. Обычно Коган привозил его только для съёмок или важных мероприятий, и в этот раз мы были очень удивлены, что Макс разрешил нам взять его на целых три дня, и вчера мы хотя бы смогли нормально пообщаться и погулять.

Проходя мимо зеркала, я остановилась, Ведь если в интернете я всегда была при полном параде, то здесь, дома, я была такая как есть – в очках, с хвостом на затылке. Но Ване это даже понравилось:

– Ты сегодня прямо такая… как в детстве! – улыбался он, прикасаясь к моему лицу, волосам. А потом мы уселись на диван с ноутбуком, и я вообще забыла, зачем пришла.

Его новая  семья жила в Буджиббе, курортном городе на севере Мальтийского архипелага. Как и многие эмигранты, они любили смотреть русскоязычные программы, и на одной из них они и увидели Ваню. Тогда, на момент съёмок у Когана, он ещё находился в тяжёлом состоянии, и его новые родители много вложили в его реабилитацию. И даже такая «семья на время» пошла Ване на пользу. На море он окреп, подрос, и конечно сразу понял, что нужно делать. Начал изучать природу, быт, кухню, развлечения, и теперь уровень его влогов не уступал какой-нибудь передаче о путешествиях. Я даже начала переживать, как бы наш «патриот» не уехал от нас насовсем.

Наверно мы бы так и просидели за компьютером до вечера, но скоро пришла мама и напомнила, что нам надо собираться в церковь на служение, а потом нас ждал очередной выезд.

Контент на моём канале был в основном социальной направленности. Вместе с волонтёрами проекта «Белые Сердца» мы посещали больницы, детские дома. И не всегда такие встречи давались мне легко, ведь всю чужую боль приходилось пропускать через сердце. Особенно тяжело мне дался мой самый первый выезд. Я тогда и сама была совсем ещё ребёнком. И будучи уверенной, что приехала в обычную больницу, я взяла микрофон и смело вышла на сцену.

– Здравствуйте, меня зовут Леся Ткаченко…

Свой текст я знала давно. Много раз я говорила его в ярких сверкающих телестудиях, но в этот раз моему взору предстали инвалидные коляски и штативы с капельницами, стеклянные глаза родителей и измученные детские глазёнки.

– Мы приехали к вам… чтобы… – Мои глаза растерянно скользили по залу, и я почувствовала, как их застилают слёзы, и растерянно шагнула за кулисы.

– Олеся, соберись! От тебя сейчас не этого ждут! – прошептал мне кто-то.