Яркое пламя магии

— Я думал, ты мертва, — пробормотал он. — Ты должна была умереть. Эти медные плющилки должны были тебя убить.

Я посмотрела на него и попыталась ещё раз, ради Деи, урезонить его.

— Ты же знаешь, да, что твой отец однажды пойдёт против тебя? Ты сделаешь что-нибудь не так, и ему это не понравится, тогда он прикажет своим людям убить тебя — так же, как приказал тебе схватить Дею. Виктор не заботиться ни о ком, кроме себя. Даже если он меня победит, даже если возьмёт контроль над другими семьями в Клоудбёрст Фоллс, ему всё равно будет мало. Он начнёт думать о том, какие ещё семьи и какие другие города он может захватить. Он никогда не насытиться.

На мгновение в глазах Блейка мелькнули сомнения, вытеснив его обычное высокомерие. Но эти сомнения быстро исчезли, и он, как обычно, насмешливо ухмыльнулся.

— Этого никогда не случится, — объявил он. — Мой отец любит меня. Кроме того, я страж семьи, его правая рука. Без меня он не сможет управлять семьёй. Он сам мне так сказал.

— Так же, как он сказал Дее и Селесте, как сильно любит их? — спросила я.

Блейк моргнул, как будто ему никогда не приходило в голову, что он может быть для Виктора лишь ещё одним инструментом, который тот использует, как использовал все эти годы Дею и Селесту. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но стук кожаных туфель Виктора по булыжной мостовой заставил его быстро сжать губы.

Виктор остановился в центре моста. Он посмотрел на меня и направился к центральному камню, отмеченному тремя крестами, чтобы положить на него три четвертака, и только потом подошёл к нам.

— Ты думала, что я забуду заплатить пошлину Лохнессу, верно, Лайла? — Он ухмыльнулся, увидев моё разочарование. — Твоя мать воспитала меня лучше.

Я действительно надеялась, что он забудет про пошлину, как Грант Сандерсон несколько недель назад. Надеялась, что Лохнесс заставит заплатить Виктора за это упущение. Но, конечно, Виктор не собирался упрощать мне задачу.

Так что я вытащила собственную горсть четвертаков из скрытого кармана на поясе и подойдя к центральному камню, положила их туда, внимательно следя за тем, чтобы они не касались монет Виктора. Я подождала несколько секунд, думая, что Лохнесс сразу заберёт свою пошлину, но поверхность реки оставалась гладкой и спокойной, поэтому я вернулась к остальным.

— Тебе это под силу, — прошептала Клаудия, глядя мне в глаза. — Просто думай о Серене и о том, чему она тебя научила.

— Всегда, — прошептала я в ответ.

Она сжала мою руку, затем повернулась и направилась к концу моста, где ждали Девон, Феликс, Мо, Оскар, Дея, Селеста и все остальные Синклеры.

Виктор что-то пробормотал Блейку, но я не расслышала, что именно. Блейк кивнул и посмотрел на кого-то за моей спиной. Я оглянулась через плечо и поняла, что он смотрит на Дею и Селесту. Интересно, что Виктор сказал Блейку о сестре и мачехе, потребовал ли он, чтобы Блейк, в случае его поражения, попытался поймать их, или того хуже. Однако, с другой стороны, я не хотела этого знать. Это только напомнило бы мне о том, насколько жесток Виктор.

И что он, скорее всего, меня убьёт.

Блейк кивнул в знак согласия. Затем, прежде чем направиться к противоположному концу моста и присоединиться к остальным охранникам Драконисов, он насмешливо ухмыльнулся мне в последний раз.

Виктор развернулся и шагнул к центру моста. Я тяжело вздохнула, затем пошла к нему навстречу и остановилась примерно в двух метрах от него.

— Я собираюсь насладиться нашей дуэлью, Лайла, — промурлыкал Виктор, и впервые его голос прозвучал почти что с теплотой. — Так же, как в случае с твоей матерью.

Виктор пытался разозлить меня, заставить впасть в ярость и сделать что-то глупое, как например, безрассудно броситься на него. Но я заставила себя проигнорировать его ужасные слова, продолжая ровно дышать. Я не позволю ему так легко вывести меня из себя. Не дам ему так просто победить.

Не дам убить себя так легко, как он думает.

— Хорошо, — сказала я. — Я надеюсь, что вы насладитесь.

Он выгнул золотистую бровь.

— Правда? Почему?

— Потому что это будет вашим последним наслаждением в этой жизни.

Вместо того, чтобы волноваться, его лицо расплылось в широкой улыбке, и он издал низкий, глубокий смех. Этот звук напомнил мне медных плющилок, как они медленно подползали ко мне, гремя трещотками и царапая по бетонному полу склада чешуёй. Но я удерживала позицию, не позволяя увидеть Виктору мой страх и отвращение.

— В любом случае, ты очень самоуверенная, — сказал он. — Как и твоя мать. И я убью тебя, как убил её.

Его золотистые глаза вспыхнули зловещим светом. Наши взгляды встретились и сработало моё зрение души, показывая, насколько серьёзно он имеет в виду каждое свое жестокое слово, и каким холодным, тёмных и пустым было его сердце.