Ярлыки

После того, как они прикончили бутылку, они занимались любовью на кушетке в гостиной. Он был таким нежным и мягким и старался доставить ей удовольствие. Он долго ласкал ее между ног. Сначала нежно, потом его пальцы стали более настойчивыми, пока она не начала стонать. Он довел ее до оргазма и потом быстро лег сверху и вошел в нее. Он не вколачивал агрессивно свой член в нее, а нежно покачивал Маккензи, и потом она достигла еще одного оргазма, но только более насыщенного. Но в этом удовольствии, кроме сладости, присутствовал и оттенок горечи. Она испустила долгий стон, когда Элистер кончил.

Этот ребенок сильно связал их друг с другом. Вне зависимости от того, поженятся они или нет, они все равно станут его родителями. Она с чувством вины подумала об Эде и в первый раз в жизни пожалела, что все так случилось.

Как только на следующий день Элистер ушел из дома, она вызвала Эда к себе на квартиру. Она устала от переживаний прошлого дня и тихо сказала ему:

— Я не хочу, чтобы вы что-то делали или говорили кому-нибудь о пропавших деньгах. Я вложу эти суммы в кассу.

Эд откинулся на спинку софы и высоко поднял брови.

— Вы не собираетесь его ни в чем обвинять?

— О Эд! Как я могу сделать это?

— Вы просто должны пойти со мной в ближайший полицейский участок!

Она провела рукой по растрепанным волосам.

— Нет.

Они смотрели друг на друга. Так продолжалось некоторое время, потом он спросил:

— Мне даже не предложат кофе? Маккензи с улыбкой повела его на кухню.

— Я вчера пыталась готовить, — сказала она, объясняя хаос в кухне. Потом налила воды в кофейник. — Мне никогда не следует этим заниматься.

Он смотрел, как она насыпала гранулы кофе в две толстые фаянсовые чашки.

— Он пользуется наркотиками, не так ли? — спросил Эд. — Говорят, что он здорово курит «травку». Но потом он станет употреблять более сильные наркотики — они всегда это делают, особенно, когда могут себе позволить!

— Эд, я не желаю ничего слушать, — сказала она, подвигая ему тарелку с печеньем.

— Можно дать вам совет? Мне наплевать, что он англичанин и у него самый великолепный акцент в мире. Англичане всего лишь люди, и, время от времени, они вышвыривают из своей страны самых плохих ее граждан.

— Он не такой плохой, Эдди, — мягко заметила она.

Она увидела в его темно-синих глазах настоящую озабоченность. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее и дал ей силу, поддержку и все остальное, чего она не могла получить от Элистера. Он сидел за столом в кухне, а Маккензи стояла за его спиной. Она положила руки ему на плечи.

— У меня будет ребенок, — сказала она ему в затылок. Он обернулся и посмотрел на нее.

— Да, — грустно сказал он, — я так и думал. Вы выйдете за него замуж?

Маккензи пожала плечами.

— Я не знаю, он этого хочет, но я не уверена, что хочу выйти за него замуж. Я только знаю, что буду рожать. Это для меня главное!

— Вот как? — криво усмехнулся Эд. — Большинство людей считают, что сначала свадьба, а потом дети…

— Эдди, я отличаюсь от остальных людей. Разве ты этого еще не понял?

Он вскочил и уставился на нее.

— Ты воспитывалась так же, как и я! И нечего тебе что-то выдумывать!

Она засмеялась.

— Ты не знаешь, что в этой стране идет революция. Ты такой правильный, такой точный, Эдди. Сейчас не обязательно все делать, как делали раньше.

Он протянул ей руку.

— Ну, что ж! Удачи тебе.

Она взяла его за руку. Было так приятно ощущать его силу и тепло. Он посмотрел на нее обычным своим беспомощным и влюбленным взглядом и придвинулся ближе. Не успев опомниться, она уже целовала его, тесно прижавшись к его телу. Она позволила, чтобы его язык проник ей в рот. Она начала сосать его и забирала все глубже в рот, потом тихо застонала. Он сильно прижал ее к себе, их тела касались друг друга от плеч до бедер. Их пронизывало удивительное чувство близости и волнения.

— О Боже, — стонала она.

Маккензи открыла глаза и смотрела прямо в его удивительные темно-синие глазищи. Сейчас они были затуманены желанием и заботой о ней. Ей стало трудно не обращать внимания на его неугомонную сексуальную энергию, он так сильно желал ее. Она прикрыла глаза, когда они поцеловались еще раз. На этот раз более настойчиво и страстно. Может, это любовь? А, может, ей это только кажется? Его руки нежно сжали ее груди. Внизу она стала совсем влажной и начала бешено пульсировать!

Ей так хотелось прижаться к нему совсем обнаженной, чтобы его член терся о ее тело и нашел свое место между ее ног. И вошел в нее. Это просто сумасшествие! Она оторвалась от него, прежде чем они смогли зайти слишком далеко.

Но напоследок прижалась к нему и поцеловала.

— Нет, — сказала она, — нет, Эдди… Сейчас я уже не отвечаю за себя…

— Что же в этом плохого? Он серьезно посмотрел на нее. Она покачала головой.

— Нет, так нельзя. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но для меня существуют мои собственные моральные нормы! — Вдруг она хихикнула. — Черт бы их побрал!

Он не улыбался, направляясь к двери. Она шла за ним; Эд повернулся к ней, когда взялся за ручку.