Ярлыки

— Я хотела, чтобы ты остался на уик-энд.

— Один?

— Ты скоро встретишь какую-нибудь приятную молодую особу. Или интересную женщину постарше, если это действительно воодушевляет тебя.

Он взглянул на нее.

— Возможно, ты веришь во всю эту ерунду о сексуальной революции, но мне нравишься ты! Я хотел бы понять все, что относится к тебе, твои надежды, твои мечты…

— В этом нет секрета! — Она повернулась на сиденье лицом к нему. — Я хочу оставаться главным редактором «Дивайн» так долго, как только смогу! И я хочу посвятить себя этому на все сто процентов!

Он свернул к ее дому, остановился у подъезда и положил руку ей на плечо. Потом нежно поцеловал в шею, но она попыталась не почувствовать этот поцелуй.

— Я знаю, это пугает, — прошептал он. — Меня это тоже пугает. Я ожидал так много от этого уик-энда и получил даже больше, чем ждал. Это такая редкость, когда два человека чувствуют себя так хорошо друг с другом. Мне не нравится большинство людей в этом бизнесе. Я скромный человек, Корал. И я влюблен в тебя…

Она повернулась и осторожно взглянула ему в глаза.

— Влюблен? — эхом отозвалась она. — Все не так просто.

— А может быть, как раз просто? Может быть, такое бывает в одном случае на миллион, когда вот так…

— Нет! — воскликнула она и увидела выражение боли в его глазах.

— Но ведь ты хочешь меня, Корал! Я знаю, что хочешь! Как ты вела себя там, когда…

— Это напугало меня, — призналась она. — Эти чувства пугают меня — я так долго глушила их. Теперь я понимаю, почему. Они захлестывают меня своей силой. По этой причине большинство женщин теряют свою цель в жизни…

— Ты думаешь, что любовь уводит в сторону от жизненной цели?

— Если это означает отрицание чьей-то карьеры, то да, так думаю. — Она поцеловала его в щеку, открыла дверцу, затем остановилась в нерешительности.

— Я тебя увижу снова? — спросил он.

— Ты знаешь, Говард, как кровосмесителен этот бизнес. Мы обречены сталкиваться друг с другом.

Он сидел и смотрел, как она прошла мимо привратника со своей загадочной улыбкой, держа в руке сумку со всем необходимым для уик-энда, которую она так и не открыла. Склонив голову на руки, сжимавшие руль, он попытался собраться с мыслями. Наконец он выпрямился и уловил наполненный болью взгляд своих глаз в зеркальце. Да будь он проклят, если откажется от нее так легко.

— Всего лишь до свидания… — громко произнес он, глядя на ее дом и включая зажигание, — и в следующий раз ты сама будешь просить меня об этом.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Весь уик-энд Дэвид названивал ей. Уэйленду было велено отвечать, что ее нет дома. Но проснувшись наутро и осознав, что в понедельник они все равно увидятся, Майя поняла, что должна как-то помириться с ним. Когда он позвонил в воскресенье после полудня, она подошла к телефону.

— С тобой все в порядке? — заботливо спросил Дэвид. — Что, черт возьми, такое произошло?

— Дэвид, — она перенесла телефон в свою комнату и плотно закрыла дверь, — я чувствую себя совсем больной. Я в панике. Я просто не готова. Я не знаю, что… — она запнулась, — я действительно не знаю, что и сказать тебе.

— Ладно, по крайней мере останемся друзьями, — предложил он, — ты думаешь, получится?

Она глубоко и тяжко вздохнула.

— Конечно, мне хочется, чтобы мы остались друзьями. Но только мы должны вести себя так, словно вчера ничего не произошло.

— О\'кей. Принимается. Этого никогда не происходило. Ты уверена, что с тобой все хорошо? Я имею в виду, что после всего чувствую себя насильником. Я…

— Стоп. Не будем говорить об этом. Мы только что условились, что будем делать вид…

— Ничего не произошло. Я обещаю. Увидимся завтра, Майя.

С того дня Маккензи всегда была с нею. Они стали постоянной парой в школе.

Но у Маккензи были свои собственные проблемы. Песня «Битлз» «Она покидает дом» стала ее любимой. Это было нелегко для еврейской девушки — покинуть дом, все должно было готовиться в тайне. Стипендия, выплачиваемая «Дивайн», уходила на плату за обучение, некоторые поездки, покупку материалов. Совсем немного оставалось на ленчи. Если добавить деньги, которые она получала, подрабатывая по уик-эндам официанткой, то набиралась четверть суммы, требовавшейся, чтобы снять с кем-нибудь вдвоем комнату в Виллидж. «Это будет лачуга, — говорила она Майе, — но моя собственная лачуга». Она просматривала все объявления в «Виллидж Войс» о сдаче квартиры на паях. Теперь ей помогал в этом новый друг — Элистер.