Ярлыки

Маккензи прекрасно понимала, что тренированный глаз Корал не упустит ни малейшей детали. Тщательно накрасив глаза, как это было принято в Лондоне, под красную губную помаду она наложила слой белой, и это сделало ее рот почти флюоресцентным. Маккензи распорола две пары колготок – одну розовую, а другую оранжевую, потом снова сшила их, но так, что у нее одна нога была оранжевого цвета, а другая – розового. Ее юбка, просто лоскуток винила с рисунком зебры, спереди завязывалась полосатым шнурком. Черный свитер прилегал к телу плотнее, чем ее собственная кожа. На одно плечо Маккензи пришила огромный значок с надписью «Мир». Она закончила свой туалет, накинув на плечи старинную шаль с кистями. На плече у нее висела громадная розовая пластиковая сумка.

Маккензи подумала, правда ли то, что болтали о Корал. Неужели действительно она разбила лицо в Париже в лифте, пока занималась сексом с известным дизайнером? Именно на это намекал «Лейблз» в своих колонках-сплетнях. Но, конечно, не называя ее имени.

Когда она наконец была полностью готова, она снова заглянула в спальню, чтобы проверить, как обстоят дела у Элистера.

Он с одобрением окинул ее взглядом.

– Ты – просто фантастика, – отметил он.

Она поцеловала его и позвонила вниз швейцару, чтобы тот вызвал ей такси. У двери она схватила аэрозоль с духами «Лер дю Тан» и брызгала на себя в течение двадцати секунд. Благоухая, как миллион долларов, она стала спускаться вниз.

Офис Корал был затемнен. Мерцающие свечи распространяли вокруг приятный запах. Маккензи отмстила, что Корал сидела спиной к свету. Однако шрам у нее на лице был различим.

– Мое открытие! – обрадовалась Корал, когда Маккензи слегка прикоснулась к ее щеке. Их духи заметно столкнулись и отпрянули друг от друга.

– Как мило, что ты зашла!

– Разве я могу не повиноваться, когда вы зовете меня?! – Маккензи опустилась в кресло напротив Корал. – «Уименз Уэр» называет вас «Ее Величество Госпожа Высокая Мода!»

Корал сухо рассмеялась.

– Мне только и остается, что обращать на них внимание… – проговорила она.

Маккензи пыталась рассмотреть лицо Корал, стараясь делать это незаметно. У нее был изысканный макияж, алый рот аккуратно обведен специальным карандашом. Глаза подчеркнуты тенями и черным контуром, лицо тщательно напудренно, и четко нанесены румяна. Ее макияж был таким искусным, что Маккензи почувствовала себя дешевкой – просто размалеванной девицей.

– Ты меняешь стиль американской моды, – заметила Корал, наклонившись к ней. – Я горжусь тем, что открыла тебя, Маккензи. Мало кто считал, что ты можешь победить в этом конкурсе. Им хотелось выбрать старомодный костюм и девушек с жемчугами, которые обычно побеждали на конкурсах.

Она старалась подколоть ее, но Маккензи теперь знала, как следует наносить ответный удар.

– Боже мой, Корал, но это уже все в прошлом, не так ли? – заметила она. – В наше время мода может быть любой, но от нее не должно нести нафталином и затхлостью!

– Конечно, ты права, – кивнула Корал. – Мне больше всего нравится, что ты – американка. Разве много в наше время американских дизайнеров? Ну, у нас есть Билл Бласс, Джеффри Бин, Холстон. Но они стараются не рисковать! Если бы ты знала, как я рискую и какую веду борьбу!

Маккензи рассмеялась.

– Ну что ж, я надеюсь, что вы не ошибаетесь в отношении меня.

Она закинула ногу на ногу, чтобы Корал обратила внимание на ее колготки.

– Двойной цвет. Великолепно! – отметила Корал.

– Это эксклюзив «Голд!», десять различных сочетаний. Цена – два доллара, – сказала Маккензи.

– Пришли мне десять пар, каждого цвета – они так оживят эти нудные сочетания, которые носят все остальные! – попросила Корал. – Маккензи, я должна посвятить тебя во что-то весьма заманчивое. Мы готовим новый номер «Дивайн». – Она наклонилась к Маккензи и заговорщически понизила голос. – Это будет бомба. Репортаж о моде проведет водораздел. Он определит Моду! Он определит популярность!

– Боже! – Маккензи завопила, как по приказу. – Это просто великолепно! Суперважно! Архиважно!

– Да, – серьезно согласилась с ней Корал. – После этого «Вог» и «Базар» будут проклинать себя до конца года. Сони и Шер! Джанис, Джими Хендрикс, обе Джулии – Кристи и Дрисколл! Все станут носить только произведения американских дизайнеров. – Она понизила голос. – Маккензи, ты когда-нибудь принимала ЛСД? Ты должна это сделать, ты будешь, как под гипнозом, как в раю! Я в это время так много почерпнула для журнальных макетов и статей. Ты знаешь место, которое называется «Конец Света»? Я поведу тебя туда. Может быть, мы сможем сделать статью. У тебя есть возлюбленный?

– Да, он англичанин.

– Как его зовут?

– Элистер. Элистер Брайерли.

Корал нахмурилась и прикусила кончик ручки.

– Брайерли. Брайерли… Он, должно быть, младший сын лорда Брайерли, не так ли? Милый человек лорд Брайерли, всегда носит только твид…

Маккензи отрицательно покачало головой.

– Мне кажется, что вы ошибаетесь, это не тот Брайерли. Его отец не лорд…

Корал улыбнулась и широко открыла глаза.