Ярослав Галан

Современному, особенно молодому, читателю может показаться странным, как это у Галана — воинствующего атеиста, в памфлете «Довольно!» и «Что такое уния» критикуемой греко-католической, униатской церкви как бы противопоставляется церковь православная и особо подчеркиваются заслуги борцов с униатством «за веру прадедов — православие». Все это было связано у Галана с задачей развенчать господствующую униатскую религию и поддержать движение миллионов верующих Западной Украины за разрыв унии с Ватиканом и возвращение в лоно православной церкви, которая благодаря исторически сложившимся обстоятельствам трехвековой политической борьбы в Галиции носила прогрессивный характер в том смысле, что православие означало единение с русским народом, а униатство — разрыв с ним.

Униатская церковь сделала все, чтобы крестом и ножом расчистить путь к власти лютым врагам украинского народа — буржуазным националистам, чтобы оуновские бандиты получили возможность осуществить свои кровавые планы. Во всех преступлениях желтоблакитной своры прямое участие принимало униатское духовенство.

И тех и других породило и поддержало тупое, «воспитанное на немецких подачках» (Галан) западноукраинское кулачество. Писатель вел терпеливую разъяснительную работу с верующими трудящимися. Там, где реакция, враги народа использовали религию для антинародной, преступной деятельности, он, как и все коммунисты, решительно выступал против такой религии.

Многое, о чем писал Галан, предстало в еще более мрачном свете после его смерти, когда мы увидели развитие событий и глубже уяснили природу их. После смерти митрополита Шептицкого папский Рим поставил вопрос о причислении покойного к лику святых. Один из биографов и воспитанников Шептицкого, некий священник М. Гринчишин, немедленно выпустил на итальянском языке жизнеописание нового кандидата в святые. Другие деятели греко-католической церкви в Европе и за океаном, особенно в Канаде и Соединенных Штатах Америки, начали усиленную, так сказать, «предвыборную кампанию за будущего униатского святого». В различных клерикальных изданиях стали появляться огромные статьи о Шептицком, прославляющие «заслуги» этого «украинского Моисея»: огромными тиражами выпускались и раздавались верующим во время богослужений изображения митрополита с текстом молитв, посвященных ему. С этих маленьких, размером в визитную карточку, кусочков картона глядел седовласый большеголовый старец с глубоко запавшими глазами. А уже совсем недавно, в феврале 1964 года, многие клерикальные газеты за рубежом опубликовали интервью с Иосифом Слипым, в котором новый «архиепископус майор», а затем и кардинал сообщил, что он сделает все возможное для ускорения причисления Андрея Шептицкого к лику святых.

В процесс беатификации — подготовки к причислению кандидата к лику святых — митрополита Шептицкого несколько лет назад подключился реакционнейший из журналов польской эмиграции — ежемесячник «Культура», издаваемый в Париже. В этом журнале была опубликована статья «Актуальность Шептицкого», автор которой с видимым удовольствием сообщал, как преобразился дряхлый старец, как только осенью 1939 года советские войска вышли на улицы Львова. Давняя ненависть к коммунизму придала силы «великой белой голове». По словам «Культуры», это событие «застает Шептицкого на семьдесят четвертом году жизни, почти целиком парализованным. Вместо депрессии он проявляет невиданную энергию: организует заново всю религиозную жизнь Галиции, запрещает священникам покидать свои парафин, подготовляет верующих… собирает под носом НКВД диецизиальный (епархиальный. — В.Б., А.Е.) синод…».

Парижская «Культура» не сообщает главного, о чем мы уже рассказывали на страницах этой книги: повышенная активность Шептицкого в те годы полностью совпадала с усилившейся деятельностью немецкой военной разведки.

Вот почему Галан предает гласности документы, которые теперь, после победы над фашизмом, отцы-иезуиты предпочитали не вспоминать.

Шептицкий — «патриот Украины»? Ирония — Галан видит это — зародится в душе самого «твердокаменного» верующего, когда он ознакомится с таким, скажем, «патриотическим словом» митрополита, с каким он 5 июля 1941 года обратился к духовенству и верующим архиепархии: «Каждый душепастырь обязан в ближайшее воскресенье после получения этого призыва отправить благодарственное богослужение и после песнопения „Тебя, боже, хвалим…“ провозгласить многолетие победоносной немецкой армии…» Все это апологеты митрополита, говорит Галан, пытаются теперь затушевать, распространяя утверждения, что «митрополит бесстрашно выступал против карательной политики нацистов и был очень невыгоден для них».