Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси

Сидевшие у костра дружинники принялись вспоминать разные случаи удачных и неудачных встреч с волками. У каждого нашлось о чем рассказать. Едва ли такие рассказы добавили спокойствия, некоторое время спустя Ярославу стало казаться, что за каждым кустом сидит, притаившись, тот самый оборотень.

За разговорами они и не заметили, как к кострам подошел невесть откуда взявшийся высокий старик. Чуть постоял, а потом поинтересовался скрипучим, резким голосом:

– Пришел, значит?

На миг установилась полная тишина, только слышно, как похрапывают лошади да трещат в огне не совсем высохшие смолистые сучья.

– Ты кто? – первым опомнился князь.

– Я-то? Я-то здесь живу недалече. А вот ты кто? – усмехнулся в седые усы старик.

– Я – князь Ярослав, сын киевского князя Владимира! – почти запальчиво ответил юноша.

– Киевский?.. Далече тебя занесло, князь. Ну, легкого тебе пути, – кивнул старик и как ни в чем не бывало отправился по льду, словно точно знал, что лед не провалится.

– А весь-то где? – это уже крикнул вслед Данец.

– Весь? Там, – махнул рукой неопределенно вдоль реки старик. – Там…

В его голосе явно слышалась насмешка. Странный старик…

Ярослав вдруг подумал, что не успел посмотреть, каков его взгляд, желтый или нет. Не заметил, потому что отвлекся на другую странность – голова старика была темной, а вот борода и усы совершенно седыми. Обычно у людей наоборот…

Ярослав хотел задать этот вопрос Блуду, но, обернувшись к своему наставнику, обомлел. Блуд сидел как громом пораженный, не в силах вымолвить ни слова. Только разевал рот, как рыба, вытащенная из воды. Князь проследил за его взглядом и даже поежился – Блуд не мог отвести глаз от темного силуэта на реке. В это время старик обернулся, и Ярославу показалось, что на его лице появилась усмешка. Не очень хорошая усмешка… Лицо наставника в ответ просто побелело.

Ярослав хотел спросить Блуда, что его так ужаснуло, но не успел, отвлекли другие происшествия, причем не слишком приятные.

Старик спокойно ушел по реке, а вот первый же дружинник, попытавшийся сделать то же самое, нахлебался воды, с трудом вытащили из-подо льда. Полыньи вмиг образовались в нескольких местах. Люди ошарашенно мотали головами, дивясь тому, что лед так истончился за полдня. Не очень и тепло – с чего бы? Многим на ум пришло, что это проделки оборотней и местных кудесников.

Власко сходил к пню, издали попытался рассмотреть, там ли нож, но ничего не увидел, с соседней ели сбросило шапку снега, и тот почти укрыл пень от упавшей березы. От этого известия почему-то стало еще больше не по себе. Чего ждать в такой глуши, да еще и с оборотнями? Можно сгинуть в этом лесу, и никто не узнает, где пропали…

Разожгли как можно больше костров, но те дымили, дым разъедал глаза, застилавшие их слезы добавляли всяких нелепостей в мысли. Теперь казалось, что весь их маленький стан попросту окружен оборотнями и нечистью.

Первым опомнился, как ни странно, Ярослав:

– Да что же мы: «оборотни», «вурдалаки»… А про молитву и крест забыли!

По примеру князя остальные тоже вытащили из-под рубах нательные кресты, припали губами, моля о помощи. Опомнился и священник, хотя кому как не ему вспомнить бы о крестном знамении? Первым молитву зашептал сам молодой князь, дружинники подхватили. Блуд тоже истово шептал слова мольбы, ежеминутно крестясь. Никто не обратил внимания на то, что ничего не говорит Данец, а еще на то, что из-под его бровей всего на мгновение блеснул желтый злой взгляд!

После молитвы вроде и полегчало, появилась уверенность в защищенности, костры запылали ярче, морось рассеялась…

Но двигаться дальше пока не получалось, хотя к вечеру морозец стал покрепче, но этого было явно мало для прочного льда. На ночь у каждого костра оставили не по одному, а по двое охранников, от ближайших деревьев натаскали горы сучьев, чтобы запас дров был большой, перед сном снова долго и истово молились, стараясь отогнать дурные, опасливые мысли.

Когда уже устроились на ночлег, Ярослав вдруг вспомнил о том, как испугало Блуда появление старика, спросил. Блуд долго делал вид, что князю почудилось, потом все же решился на какой-то разговор, но попросил сесть в сторону, мол, наедине надо бы. Честно говоря, Ярославу почему-то очень не хотелось отодвигаться от огня. Не потому что замерз, а просто у пламени было уютней и спокойней, но он постарался снова не подать вида, что ему хоть на миг становится страшно, и, кивнув, отсел чуть в сторону с воспитателем.

Блуд только начал разговор со слов «ты еще был совсем маленьким…», как произошло то, чего никак не мог ожидать никто.

Почему-то к Ярославу с его воспитателем шагнул Данец, вслед за ним поднялся Власко, но ни догнать его, ни что-то вообще сделать не успел. Никто даже не понял, откуда прилетела эта стрела, только Данец вдруг рухнул как подкошенный, схватившись за горло, из которого торчало черное оперение!