Ярославский мятеж

Одновременно с этим новая власть стала готовить мобилизацию, ибо ряды повстанцев надо было срочно пополнять. Перхуров вспоминал: «Единственная обязательная мобилизация была в отношении того же несчастного офицерства, которым все пользуются и которое затаптывают в грязь. Мне они нужны были для руководства неорганизованной массой; они должны были явиться руководителями массы, чтобы достигнуть успеха с наименьшими потерями. Задачу эту офицеры выполняли с большой честью»

. Весть о свержении Советов облетела Ярославль почти моментально, и город ликовал. В первые же часы переворота нижний этаж гимназии, где изначально располагался штаб Северной Добровольческой армии, был буквально забит до отказа. Очевидец сообщал:

«Сени были переполнены толпой обывателей всех видов и возрастов. Добровольцев записывали, тут же они получали оружие и шли на укомплектование полков»

. Чтобы подчеркнуть, насколько было велико ликование горожан, достаточно отметить, что только 6 июля 1918 года в части, подконтрольные Перхурову, пришло записаться шесть тысяч ярославцев. Если принять во внимание, что общая численность населения города на тот момент составляла около 90 тысяч человек, и если вычесть пролетарские окраины, контроль над которыми белые добровольцы так и не получили, а еще за вычетом женщин, детей и стариков, получается, что только в первый день мятежа присоединиться к повстанцам изъявил желание каждый третий взрослый мужчина, проживающий в основной части Ярославля (Рубленый город, Земляной город и часть непосредственно примыкающих к ним посадов).

Одновременно с действиями в центре повстанцы захватили железнодорожный мост через Волгу, а также расположенные в заволжской (восточной) части города железнодорожные станции Филино и Урочь со всем находившимся на них подвижным составом. С началом рабочего дня в деревообделочном цехе Урочских железнодорожных мастерских организовался митинг. Первым выступил один из руководителей повстанцев, правый эсер Н. Мамырин, призвавший собравшихся пополнить ряды мятежников. В открытый спор с ним вступили коммунисты И. Ремезов и А. Кошкин. В разгар митинга в цех вошли 20–25 белых офицеров, возглавляемые офицерами Зеленовым и Симоновым. Братья Шевяковы в своем материале «В тисках блокады» отмечали: «Угрожая оружием, они арестовали всех находившихся в цехе большевиков. В арестантский вагон, стоявший во дворе мастерских, вначале посадили 15 человек. Затем половину из них освободили, а 8 человек под конвоем отвели в бывший дом Н. Укропова на Тверицкой набережной. Здесь с первых часов восстания разместился белый штаб заволжской части Ярославля. У здания толпилось много народа – шла запись добровольцев в белую армию. Около полудня с правого берега на перевозном пароходе “Пчелка № 7” к ним прибыло подкрепление – группа вооруженных штатских людей. Прибывшие расположились в помещении бывшей 4-й полицейской части. В доме Укропова арестованных коммунистов-железнодорожников допрашивали в течение двух часов. Сильно избитых, их хотели расстрелять во дворе штаба, поставив у стены кондитерской фабрики Укропова».