Ярость

Международный День Инвалидов, в Польше еще — День работников нефтяной и газовой промышленности. Сегодня день рождения у Адама Слодового[77]

(90 лет) и Адама Малыша[78]

(36). Исполнился ровно 21 год, как была послана первая «эсэмэска». В Украине оппозиции не удается заставить правительство уйти в отставку, уличные протесты набирают силы. После того, как Беркут избил дубинками протестующих, их количество на киевском Майдане только увеличивается. В рейтинге коррупционности «Трэнспэрэнси Интернейшнл» Польше перебралась с 41 на 38 место, опережая, например, Испанию и Грецию. А вот польские подростки в международных исследованиях компетентности заняли первое место в Европе в плане как математических способностей, так и чтения. В Ольштыне обвинитель требует выплаты 300 злотых штрафа от трех художников, которые на офисе депутата Тадеуша Иваньского приклеили табличку «Воеводский комитет Польской Объединенной Рабочей Партии в Ольштыне — тов. секретарь Ивиньский». Медицинский факультет Варшавского университета объявляет набор профессиональных больных, которые будут симулировать перед студентами; требования: хорошее здоровье и актерские способности. Холодно, в регионе увеличивается количество преступлений, совершаемых людьми, которые желают провести зиму в теплой тюремной камере. Какой-то отчаянный тип поджег двери монастыря в Щитно. По техническим причинам запаздывает украшение ольштынской елки номер один, той самой, что стоит на площади перед ратушей. Помимо стеклянных шариков и светящихся гирлянд, на ней будут висеть связанные снежинки. Но вот настоящего снега еще нет, вместо него имеются туман и замерзающая на ходу морось.

1

В каждом городе имеется своя Прага.[79] Район меньший, худший, более уродливый, мелко-мещанский, как правило, прячущий собственные комплексы за выпяченной напоказ гордыней отличий. Повсюду имеется свое какое-нибудь Заречье, Залесье, Замостье или Заозерье, территория, отделенная четкой границей, и жители которой обязательно говорят, выбираясь в центр, что едут «в город».

Ольштын был разделен железнодорожными путями, так что территория за путями называлась попросту Запутье, никто даже не попытался выдумать более романтическое наименование.

Прокурор Теодор Шацкий выехал из дому темным, словно полночь, утром, протиснулся через городской центр, проехал мимо ратуши, театра и, в конце концов, преодолел железнодорожные пути, пользуясь недавно отремонтированным виадуком.

Затем он проехал несколько перекрестков и перед мрачным парком свернул в улочку, которая — если верить карте в его мобильном телефоне — называлась улицей Радио. Прокурор с любопытством осматривал место, в котором очутился впервые в жизни. Улица сворачивала мягкой дугой, справа был парк с большим, сейчас замерзшим, прудом, слева стоял рядок очень красивых вилл. Перед войной, похоже, это был исключительно представительский район, виллы выглядели просто роскошно по сравнению с остальными застройками, возведенными уже после немцев.

Еще несколько сотен метров, и Шацкий доехал до конца улицы и до своей цели. Это здание являлось совершенно неприятным уродливым пятном в красивой округе, псевдосовременный, пластмассово-стеклянный кошмарик: частично синий, частично красный, до странности ассиметричный, как будто бы архитектор страдал редким соединением дальтонизма с астигматизмом.