Ярость

Я подвинулась, чтобы увидеть, не оставила ли она вход без присмотра. Но под ногами хрустнули камешки у основания столба.

Мелисанда уловила этот тихий звук.

— Ах, вот ты где, — ее шаги быстро направились ко мне.

У меня не было магии бороться с ней. У меня была только хитрость. Уже можно было шуметь, и я схватила пригоршню камешков и песка. Я ждала до последней секунды, а потом бросила их в лицо Мелисанды и побежала к входу.

Я попала ей в глаза, потому что она не сразу побежала за мной. Я уже мчалась по коридору.

Я выбрала другой поворот развилки. В этот раз тупика не было, но вскоре коридор изогнулся, свет стал тусклее. Еще поворот, и свет пропал. Я замерла. Я не могла бежать в бездну. Но шаги приближались.

— Сюда, — прогудел голос слева.

Я застыла. Это была Прессина?

— Сюда, — уговаривал он. — Или она тебя поймает.

Сзади раздался вопль:

— Я загнала ее сюда!

Мелисанда обращалась к союзнику. Сердце колотилось.

— Иди скорее, — выдохнул голос.

Я пошла туда, касаясь ладонью камня. В стене была брешь.

— Да-а-а-а, — сказал голос.

Я везла в брешь, и щупальце обвило мое запястье.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ:

СОПРОТИВЛЕНИЕ

Я открыла рот, чтобы закричать, еще одно щупальце закрыло мне рот, склизкое и гладкое прижалось к моим губам.

Прессина.

Я боролась, как рыба в сети. Паника прогнала мысли из головы.

— Не шевелись, — прогудел голос. — Мы тебя не раним. Но нельзя кричать, иначе нас найдут.

Что-то заставляло поверить ему. Я замерла. Это точно не была Прессина.

Щупальца тянули меня глубже в брешь. Но теперь я была спокойнее и заметила, что щупальца были не только липкими, но и бархатно-нежными, хватка была осторожной. Мои запястья не болели, я могла дышать.

Мы двигались во тьме. Ноги не касались земли. После множества поворотов мы замедлились и остановились.

— Успешно? — голос сверху.

— Да, — сказал мой спаситель.

Щупальца толкнули меня и отпустили. Я упала на землю, что-то загремело за мной. Я вытянула руки и нащупала твердые очертания клетки.

Паника вспыхнула во мне. Я снова была узницей.

† † †

Я не успела подняться на ноги, клетку подняли и понесли с собой. Я впилась в решетку, не ориентируясь в темноте.

Мне было все равно, кто меня услышит, я закричала:

— Выпустите меня!

— Не можем, — прогудел в тревоге один из похитителей. — Прости. Прости.

Прости?

— Кто вы? — осведомилась я.

Еще несколько поворотов влево, малахитовый свет дал мне ответ. Мою клетку держало существо лимонного цвета с двадцатью щупальцами, как у осьминога. Я заметила рядом морскую звезду с десятком глаз, все смотрели на меня.

Что это за существа?

Мой страх только усилился, когда осьминог потащил меня к источнику света в пещеру, полную существ, что были еще страннее: огромные морские коньки с изогнутыми хвостами, полосатые рыбы с сотней плавников, угри с острыми зубами акул. Меня больше волновало то, что они менялись каждый миг — цвета, размер, облик. Темно-лиловый становился черно-белым или вишнево-красным. Плавники вытягивались. Глаза расширялись, появлялись и пропадали, но смотрели на меня.

Изображая спокойствие, я смотрела на них.

— Что вам от меня нужно?

Существа заговорили. Желтый осьминог взмахнул щупальцами, они замолчали, и его один огромный глаз оказался напротив меня.

— Нам нужна твоя помощь, — сказал он.

Я с опаской смотрела на него.

— И потому меня посадили в клетку?

Страх мелькнул среди компании, они стали изменяться еще быстрее.

— Это необходимость, — сказало существо с сожалением. — Пока что.

Пока что?

— Кто вы? — спросила я снова.

Осьминог ответил за всех.

— У вас есть много имен для нас. Феи, фейри, Другие, нереиды, добрый народец и десятки других. Люди любят имена, да? Если нужно одно, то называй меня… о, скажем так… Одо. Но имена не важны для понимания. Важно для всех нас, включая тебя, что мы — на одной стороне, — Одо объяснил остальным. — Это дочь Вивиан. Певчая Люси.

Все вздохнули, и звук был между шипением и гудением.

— Певчая-а-а-а-а…

Плавники и хвосты хлопали, я ощутила волну привязанности.

— Я… думала, вы ненавидите Певчих, — сказала я.

— Прессина, — ответил Одо. — И те, кто с ней. Но большая часть — нет.

— Но мы заперли вас.

— Вы заперли Прессину, — сказал Одо. — И мы знаем причину. Большая часть не винит вас.

Другие шептались. Волна любви сменилась горем. Потому они заперли меня?

— Но, конечно, магия, которую вы, Певчие, применили на стену, принесла ужасные последствия для нас, — сказал Одо.

— Н-не понимаю, — сказала я.

— Когда вы заперли Прессину, она бросилась на нас, — сказал Одо. — Она хотела мести, хотела власти, а рядом были только мы. О, у нее были союзники, конечно. Иначе она не поднялась бы, но всегда были те, кто восхищался ее хитростью. Но большинство ненавидит ее. Мы всегда были свободными здесь, в Глубинах, но она увидела мир людей и захотела быть императрицей. Многие умерли, борясь с ней. Многие, — Одо кивнул на остальных, — посвятили существование борьбе с ней.

Так здесь все-таки была война. В этом Мелисанда не соврала.