Брюс Хантер

«Ярость Фараона»

C. Bruce Hunter

«Pharaoh's Revenge» (1982)

«Кое — что было утеряно при переводе»

Он еще раз взглянул на пыльный папирусный свиток, который аккуратно разложил рядом со свечой на витрине. Конечно, ему не нужно было читать его снова. Он переводил текст уже полдюжины раз, чтобы не ошибиться, и к этому времени он уже знал его содержание наизусть. Там были обязательные молитвы Богам — Осирису и Ра, список ингредиентов, инструкции для их приготовления, а также эликсир обещающий вечную жизнь и неограниченную власть. И только параграф в конце он не смог перевести, но ему и не нужно было знать его смысл. Он уже расшифровал всю важную информацию на первом, основном свитке.

К счастью, все ингредиенты все еще существуют и в наше время, хотя на исследование их современных названий ушло три месяца, а на сбор — еще месяц или чуть более. Он проделал поистине титанический труд — изучал, исследовал аптеки, компании по производству специй и промышленные предприятия по переработке. Но у него был наконец-то полный список требуемых ингредиентов, и награда за его многочасовые исследования теперь пузырилась в стоящей перед ним мензурке.

Он глубоко вздохнул и потянулся за давно забытой алхимической формулой, что вскоре переведет его из скромного статуса младшего сотрудника, специалиста египтолога в короля мира. Закрыв глаза, он глотнул темную жидкость, больше похожую по вкусу на терпкий ликер.

Она слегка обожгла горло, спускаясь вниз, и Джеффри резко выдохнул. Жжение тут же превратилось в боль в центре груди, затем медленно распространилось по всему телу. Он задыхался, и боль превратилась в обжигающий жар пустынного воздуха, слишком горячего чтобы можно было дышать.

Он стиснул зубы и непроизвольно попытался ухватиться за что-то твердое. Комично размахивал руками. Да и зрение его подвело. Перед глазами все расплывалось, а затем и вовсе потемнело. Не глядя он наткнулся на витрину, опрокинул свечу и, дико дергаясь, завалился на спину. Затем, в последнем, мучительном мгновении в его голову ворвалась кромешная тьма.

За пределами комнаты по коридору раздалось эхо шагов.

— Я уверен, что слышал какой-то шум, — сказал приглушенный голос. Сразу же за этими словами последовало покачивание дверной ручки и скрежет ключа в замке. Дверь распахнулась, и куратор шагнул в затемненную комнату.

— Включи свет, ладно, Смит? — произнес он. Но когда зажглась лампочка, то гости увидели страшную картину: тело, обмякшее, в луже крови, сочившейся из пробитой головы, лежало на полу. — Боже правый, Смит, это не один из ассистентов вашей секции?

— Да… да. Это молодой Джонс, — ответил Смит. Его голос дрожал. — Что с ним случилось?

— Похоже, это несчастный случай, куратор наклонился над телом юноши, и разжал его пальцы, чтобы освободить скомканную бумагу в кулаке.

— Что там? — спросил помощник. — Записка?!

— Да нет, коллега, это один из свитков Египетских царей. Джонс здесь, должно быть, переводил его.

— Ах, да, — сказал Смит, взяв свиток из рук своего коллеги. — Точно! Я вспомнил. Он взял его на днях, чтобы изучить. Если не ошибаюсь, это одна из тех формул, которые должны дать вечную жизнь и силу своим пользователям. В музее хранится несколько из них, они исторически не важны, поскольку представляют из себя копии. Забавно, но я никогда не мог разобрать этот крайний параграф, который встречается в конце некоторых из них.

— Дайте-ка взглянуть, — сказал куратор, глядя на скомканный документ. — О, это просто предупреждение.

— Да, и что оно означает?

— Это переводится примерно так: «Только для наружного применения».

Перевод — Константин Хотимченко