Ярость мщения

— Обычные предосторожности, — объяснила Джесси. — Не более того. — Она отомкнула оружейную и стала выкладывать оружие на стол. — Лучше почисти-ка их, Джим. К ним никто не прикасался со времени твоего приезда.

Мой настроенный на самосохранение мозг пронизала боль. Проверка?

— Что случилось? — забеспокоился Франкенштейн.

— А? Нет, ничего. Почему ты спрашиваешь?

— У тебя изменилось лицо. Оружие напомнило тебе о чем-то?

— Э… Да. Так, ерунда.

Я отвернулся, чтобы они не видели моего лица. Возможно, это совсем не ерунда.

Джесси и Франкенштейн за моей спиной обменялись громким хмыканьем. Они знали.

— Вам следовало это отчистить, — сказал я. Кровь Джона…

И потянулся за ветошью и жестянкой с ружейным маслом.

— Надо проверить лазерный прицел. Я вынул обойму.

Она была полной. Винтовка заряжена!

Я вставил магазин на место. Он удовлетворенно щелкнул.

Мелькнула мысль: сегодня вечером можно сбежать отсюда.

Джесси с Франкенштейном продолжали сортировать оружие. На меня они вообще не обращали внимания.

Я мог бы убить их прямо сейчас, если бы захотел.

Стремящийся выжить мозг подсказывал: убей.

Но — я не хотел убивать.

Я просто хотел сбежать отсюда.

Нет, это наверняка проверка. Где черви?

Проклятье!

Жаждущий выжить мозг требовал побега. Но я не знал, чего хочу я.

Я тихонько спустил предохранитель, подумал секунду, потом поставил его на место.

Ко мне повернулась Джесси: — Винтовка в порядке? Я посмотрел на шкалу: — Надо было держать ее подключенной к сети, но половина заряда еще сохранилась. — Что-то здесь не так. Я принялся разбирать оружие. — Почему вы оставили ее в таком виде? Не знаете, как хранят винтовку?

Франкенштейн только хрюкнул.

— Вы ужасно доверчивы, Джесси, — сказал я, вручая ей магазин. — Винтовка заряжена. — Я заглянул в ствол…

— Что ты! Мы знаем, с кем имеем дело, Джим, — ответила она.

Он был чем-то забит. Я потыкал пробку шомполом. Жевательная резинка.

— Все-таки сомневались, да?

При выстреле винтовка взорвалась бы у меня в руках. Вокруг было бы очень грязно, а я стал бы очень мертвым. Джесси пожала плечами. Франкенштейн хрюкнул.

— Выбор всегда с тобой.

— Мило, — раздраженно бросил я. — Мне казалось, что я заслуживаю большего доверия.

— Джейсон верит тебе, — ответила Джесси. — Это его работа — верить. Моя — не доверять. Я отвечаю за безопасность. Приходится быть скептиком.

Должно быть, на моем лице легко читалось все, о чем я думаю, потому что она добавила: — Я знаю. Это выглядит странно. В нашем лагере столько любви, столько надежд на будущее, что даже говорить об оружии, обороне и убийстве кажется ужасным. Это большой шаг вспять, и цена ему — то бремя, что тянет вниз, к югу, всех нас, включая Джейсона. Но в противном случае мы подвергнем опасности новых богов, а это плохая услуга. Таким образом, мы делаем то, что вынуждены делать, и стараемся не судить строго ни себя, ни тех, кто хочет нас уничтожить. Радостным такое положение не назовешь, Джим, но это цена выживания. Я кивнул: — Не стоит объяснять. Я уже слышал подобные речи. Даже произносил их сам. Надо только выкинуть «новых богов» и поставить на их место «Соединенные Штаты».

— Вот и хорошо, — сказала Джесси. — Тогда тебе не надо выслушивать это снова. — Она взяла другую винтовку и, опытными руками разобрав ее, стала чистить.

Так я и знал. Тут она тоже солгала. Я занялся своим оружием и не сказал больше ни слова.

Франкенштейн подтолкнул ко мне магазин, но я не обращал на него внимания, пока не проверил все до единого механизмы. Лишь потом взял магазин и плотно загнал его в гнездо.

Если бы я хотел убить их, то подходящий момент наступил.

Вместо этого я вынул магазин и положил обратно на стол рядом с винтовкой.

— Все в порядке. Нужно только поставить на место регулятор подачи, прежде чем стрелять. Если начнешь палить без него, рискуешь оторвать себе башку.

Джесси и Франкенштейн обменялись довольными взглядами.

— Я же говорила, что он будет умницей. Франкенштейн хрюкнул и бросил мне регулятор «РК. — 96-А», все это время лежавший у него в кармане. Я опять разобрал винтовку, поставил недостающую деталь на место и собрал снова.

— А теперь, надо думать, вас интересуют шифры доступа? — ухмыльнулся я.

— Если не возражаешь.

Может быть, я колебался. А может, и нет. Я выдавал военную тайну Вооруженных сил США. Не помню. Просто я сделал то, о чем они просили.

— Что вы, какие возражения.

Я взял винтовку, набрал шифры. Потом передал ее им — посмотреть.

В этот момент я и принял решение.

Оказывается, эти люди не любили меня. По-настоящему. Они не доверяли мне.

Таким образом, побег получал оправдание.

И чем скорее я его совершу, тем лучше.

Чтобы они не могли прочесть все на моем лице, я выдал идиотскую ухмылку и старался ее удержать. Это было не многим лучше, чем хмуриться, но ведь что-то надо делать. Мы закончили работу, ни о чем особо не разговаривая, и отправились на второй завтрак.