Ярость обреченных

Вошедшие в княжий шатер довольно занятны. Старший, высокий и чуть суховатый мужчина с широкими плечами и узловатыми, жилистыми руками, смотрит уверенно, держится независимо и даже слегка высокомерно. Его серые глаза напоминают две льдины, и даже воеводе стало не по себе, когда он поймал на себе их взгляд. Впрочем, виду Григорий Романович не подал и с удовлетворением про себя отметил, что этот «гость» старше его годами.

Второй же — молодой мужчина, крепкий, с загорелым, обветренным лицом и прямым, честным взглядом, левая рука перевязана. В уголках его рта угадывается дружелюбная улыбка, но он также держится независимо, впрочем, и без лишнего самомнения.

Обоих роднит ощущение внутренней силы, заключенной в телах и ищущей выхода. Хотя внешне — простые воины в обычной походной, легкой и практичной одежде, но даже без намека на какие-либо изыски. Да и рукояти их клинков, потертые от частого использования, явно не походят на инкрустированные самоцветами рукояти парадных сабель и шпаг. И тем не менее оба вошедших представились королями! Молодой — Рогоры, а старый — самой Республики. Только вот монарх последней пока еще борется за власть в охваченной усобицей Варшане (свежие донесения от разведчиков!) и здесь быть никак не может. Да и короля Рогоры — первого и последнего! — недавно казнили в столице как опасного бунтаря… Или он умер в темнице? Впрочем, не все ли равно?

— Кто вы?!

Первым ответил старый:

— Я Эдрик Бергарский, в прошлом герцог и гетман юга, ныне провозглашенный войском король Республики. Думаю, Григорий Романович, вы должны были о мне слышать…

— Я Аджей Корг, провозглашенный королем Когордом наследник, единственный уцелевший на сегодняшний день. После смерти в бою Торога Корга принял титул великого князя, но теперь присягнул новому королю Республики — и сам провозглашен королем Рогоры! — подхватил молодой спутник Бергарского.

Да уж, про героя Бороцкой битвы воевода полка правой руки был наслышан — и наслышан немало. А сколько тревог было связано с его назначением гетманом юга! Особенно когда последний мобилизовал шляхту и привел в свои земли многочисленные отряды ландскнехтов! Нет, Григорий Романович был уверен, что эти силы копятся именно для вторжения в Рогору, но полностью исключать возможность нападения на царство было нельзя. А уж когда гетман повел наемников в сторону рубежа князя, а после неожиданно пропал у отрогов Каменного предела, тогда и вовсе весь полк был приведен в состояние полной боевой готовности. Да уж, заставил герцог воеводу поволноваться!

— Что, решили воспользоваться ситуацией? Еще один ракош?

Лицо Бергарского мгновенно заострилось, а взгляд из ледяного стал ищущим, колючим.

— Что значит «еще один»?

— Ну как же. — Воевода позволил себе чуть расслабиться, безмолвно пережив еще один приступ боли. — Вы не знаете? В Варшане кипят бои, королевский дворец в осаде, мятежники бросают все силы на его штурм, пока брат королевы, герцог Алькар, спешит к столице с очередной кондоттой ландскнехтов.

— Это шанс…

Молодой «король» произнес эти два слова чуть слышно, но услышали все. И, судя по раздражению, промелькнувшему в глазах Бергарского, он явно недоволен отсутствием выдержки у вассала.

— Господин князь, вы знаете, что за нами по пятам следует войско Заурского султаната?

— А как вы думаете, что я здесь позабыл со своей ратью?! Сколько их?

— На момент вторжения было порядка сорока тысяч воинов. Сейчас чуть менее двадцати пяти.

— Это что же, — в глазах воеводы отразилось недоверие, — вы хотите сказать, что заурцы потеряли порядка пятнадцати тысяч воинов в боях с вами?!

— Быть может, даже более, — разом кивнули оба «короля».

— Хм… — Пальцы князя поочередно опускаются на дерево подлокотника, выдавая охватившую его озабоченность. — Ну а сколько людей осталось у вас?

Мужчины переглянулись, но слово вновь взял Бергарский, как старший в паре и гораздо более искушенный в подобных разговорах:

— Чуть меньше тысячи конницы, в основном легкой, тысяча стрелков, столько же пикинеров-рогорцев, да порядка трех тысяч простых пешцев с клинковым оружием. Шесть легких орудий и десять средних крепостных с самодельными лафетами. За исключением гарнизона Львиных Врат, все имеют изрядный боевой опыт.

— То есть около четырех с половиной тысяч закаленных в боях воинов и полутора тысяч середнячков… Это не так и мало, учитывая наши условия. Встретим их здесь и похороним все планы заурцев на прорыв!

Старший «король» грустно покачал головой:

— Боюсь, не получится.

Григорий Романович удивленно вскинул брови:

— Почему же? В каком смысле не получится?

— Не получится встретить врага здесь. Сколько дней вы уже стоите на этом рубеже?

— Пять дней. Но я не понимаю…

Бергарский с нажимом произнес: