Ярость стрелка Шарпа

В смелости Харпера Шарп не сомневался – это качество сержанта не требовало доказательств. И возражения ирландца диктовались не трусостью, а обидой и чувством несправедливости. Единственным объяснением того, что французы повернулись спиной к реке, могло быть появление союзных сил, а это означало, что генерал Лапена вместо того, чтобы атаковать осадные позиции с востока, предпочел наступать по прибрежной дороге. И теперь его армии противостояли четыре или пять пехотных батальонов. Что ж, пусть Лапена и дерется. Если Донья Манолито, имея под своей командой пятнадцать тысяч человек, не справится с ними, то тут уж Шарп с пятью стрелками не поможет. А рисковать пятью жизнями неизвестно ради чего безответственно – именно это пытался сказать Харпер, и Шарп был полностью с ним согласен.

– Я скажу тебе, что мы здесь делаем, – ответил он. – Мы здесь потому, что я обязан кое-чем капитану Гальяне. Если бы не он, мы все сидели бы сейчас в кадисской тюрьме. Переправим его на ту сторону и будем в расчете.

– Вы имеете в виду, сэр, что нам надо доставить его на тот берег? И только?

– И только. Проведем его по мосту, прикроем, если испанцы попытаются остановить, а понадобится, сбросим пару придурков в реку, и все.

– Зачем нам его переводить?

– Затем, что он попросил. Думает, что его не пропустят без нас. За нами должок, так что отказать нельзя.

– Значит, если мы его перетащим, то сможем сразу же вернуться в город? – недоверчиво спросил Харпер.

– Ты что, по таверне соскучился? – усмехнулся Шарп.

Его люди жили лагерной жизнью второй день и уже начали ворчать и жаловаться на скудость испанских армейских пайков, которые раздобыл для них Гальяна. Два дня лишений! Два дня вдали от комфорта и развлечений Сан-Фернандо! Шарп сочувствовал им, но втайне радовался. Безделье – штука опасная. Когда солдату нечем заняться, его тянет на выпивку и баловство, а там и до беды недалеко. Уж лучше пусть ворчат да жалуются.

– Переведем испанца на ту сторону, и ты с парнями можешь возвращаться. Приказ я вам выпишу. Прибережешь для меня пару бутылочек того vino tinto.

Харпер, получив, чего добивался, заволновался.

– Приберечь для вас? А вы разве с нами не вернетесь? – скрывая беспокойство, спросил он.

– Задержусь ненадолго. Думаю, к ночи все кончится. Так что давай иди к ребятам и скажи, что они смогут вернуться в город, как только переправят капитана Гальяну на тот берег.

Сержант остался на месте:

– И что вы там собираетесь делать, сэр?

– Вообще-то, – продолжал Шарп, не отвечая на вопрос прямо, – нам всем приказано находиться там до получения дальнейших указаний от чертова бригадира Муна, но я не думаю, что он будет сильно возражать, если вы вернетесь. Он ведь ничего не узнает, верно?

– Вам-то на что оставаться, сэр? – не унимался Харпер.

Шарп поправил выехавшую из-под кивера повязку. Голова уже не болела, и повязку можно было бы, наверное, снять, но кость, похоже, срослась еще не до конца, так что он не решался разматывать тряпки, продолжая прилежно смачивать их уксусом.

– Восьмой линейный, Пэт. Из-за него.

Харпер посмотрел туда, где по-прежнему молча стояли французы:

– Так это они там?

– Где именно, я не знаю. Знаю только, что их послали на север, а они не смогли пройти из-за того, что мы подорвали тот чертов мост. Если они здесь, Пэт, то мне хотелось бы поздороваться с полковником Вандалом. – Он похлопал по винтовке.

– Так вы…

– Собираюсь прогуляться по бережку, – оборвал его Шарп. – Погляжу. Поищу. Если найду, подстрелю. Вот и все. И больше ничего, Пэт. Больше ничего. Это ведь не наша драка, верно?

– Нет, сэр, не наша.

– Вот поэтому ничего больше я делать не собираюсь. Не найду мерзавца, так вернусь в город. Ты уж не забудь приберечь для меня бутылочку. – Шарп похлопал сержанта по плечу и повернулся к сидевшему на коне испанцу. – Что там происходит, капитан?

Гальяна уже несколько минут внимательно смотрел на юг через небольшую подзорную трубу.

– Не понимаю.

– Не понимаете чего?

– Там испанские войска. За французами.

– Части генерала Лапены?

– Что им здесь делать? – проворчал Гальяна. – Лапена должен идти на Чиклану.

Шарп снова посмотрел за реку. Французы стояли в три шеренги, их офицеры сидели в седлах, «орлы» сияли в лучах раннего солнца, а потом вдруг эти самые «орлы», только что ясно выделявшиеся на фоне неба, скрылись за наползшей дымкой. Пороховой дым вырвался из мушкетов густыми клубами, а несколько секунд спустя до стрелка донесся треск выстрелов.

После первого залпа мир снова притих, лишь кричали чайки да шумели, разбиваясь о берег, волны.

– Почему они там? – снова спросил Гальяна, и тут грянул второй мушкетный залп, более мощный, чем первый, и утро наполнилось звуками сражения.

* * *