Яростное влечение

Бесс резко обернулась и увидела Джерида, лениво направляющегося к ней из коттеджа. Одет он был восхитительно — в двубортный фрачный костюм и жилет, с накрахмаленной белой рубашкой и узким черным галстуком. Вдруг Бесс осознала, что сердце у нее как бы подскочило и бешено бьется в горле. Она сердито отвернулась.

Джерид вытащил сундук из экипажа и поставил на землю. Потом поговорил о чем-то с возницей и вернулся к Бесс. Взяв ее руки в свои, он стал целовать их по очереди. Она ощутила запах виски в его дыхании. Ни слова не говоря, он обхватил ее за талию и поставил на полукруглый верх сундука.

— Мне следует испугаться? — саркастическим тоном спросила она, не решаясь спрыгнуть, но и не чувствуя себя прочно на покатой крышке.

Он пожал плечами, глядя, как она балансирует на сундуке.

— Где ты была?

— Как идиотка, ждала тебя.

— Ты же собиралась уехать в Нью-Йорк.

Она спрыгнула-таки на землю, едва не растянувшись у него под носом. Он не шелохнулся.

— Ты хотела убежать от меня, Бесс! — произнес он прокурорским тоном. — Но ты не сможешь этого сделать. Я все равно тебя найду.

Она насмешливо фыркнула и направилась к дому. Джерид поймал ее за руку и развернул к себе. Его лицо было совсем близко, и она могла видеть твердую линию скулы, сузившиеся черные глаза.

— Ты должна принимать мое чувство всерьез, — хриплым шепотом проговорил он.

Она смотрела в даль, сосредоточившись на молодом деревце клена.

— А что это за чувство? Поясните. Я не в состоянии догадаться, — заявила она и, взглянув на Джерида, увидела растерянность в его глазах.

Он отбросил ее руку.

— Ты была со мной близка, я спас твою репутацию в клубе и твою жизнь здесь — и ты еще смеешь спрашивать?

— Ты никогда не говорил мне о своем чувстве, Джерид. Правда, ты уверял, что проехал три тысячи миль ради меня, но я не верю, поскольку со времени нашей первой встречи прошло семь лет.

Джерид молча отвернулся, затем как бы нехотя сказал:

— Мне надо уехать на несколько дней, Бесс. — Он виновато взглянул на нее. — Ты будешь меня ждать?

Бесс почувствовала, как горячая волна заливает ее тело и сушит горло. Сегодня утром она мечтала оставить этого человека, теперь он просит ждать его, а она в ужасе от того, что опять приходится расставаться.

— Куда ты едешь? — с горечью спросила она.

Джерид молчал, глядя ей в глаза и как будто не слыша ее вопроса.

— Я хочу вернуться в Нью-Йорк, — проговорила она.

— Тогда жди меня там.

— Как долго, Джерид? Твои «несколько дней» превращаются в бесконечность. Сколько я должна тебя ждать? До Рождества? До весны? До тех пор, пока не поседею? — Она подошла к нему близко и коснулась его руки. — Возьми меня с собой!

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я не хочу. Ты будешь сидеть здесь и ждать меня. Если не хочешь, уезжай. Я найду тебя. Мне все равно, куда ты поедешь или где ты спрячешься, я все равно найду. — Он взял ее локон двумя пальцами и внезапно улыбнулся, целуя прядь. — Я обещаю тебе это, Бесс.

Она закрыла глаза. Вильям стал целовать ее веки, складку меж нахмуренных бровей.

— Ты не можешь приказывать мне, — сказала она, открывая глаза.

— Ты права. У меня нет права приказывать тебе. Пожалуйста, подожди меня, Бесс! И прими как неизбежное, что ты не можешь ехать со мной. — Он провел тыльной стороной кисти по ее щеке. — Пожалуйста!

— Скажи, куда ты идешь.

— Я не могу.

— Потому что не доверяешь мне?

— Нет, не поэтому.

Она пошла от него, ни слова не говоря. Джерид ее не останавливал. Закрыв дверь, она привалилась к ней. Сердце бешено стучало, голова кружилась от голода и усталости. Бесс решительно выпрямилась и успокоила себя: она поест, а затем обдумает свои планы.

Попросив принести поднос с едой к себе в комнату, Бесс поднялась наверх. Она почистила пыльную одежду, размышляя над тем, помирилась ли Джинни с Ричардом. Его поведение, конечно, отвратительно, но ведь это обычная тактика респектабельных бизнесменов, а Ричард — отнюдь не белая ворона в мире «делающих деньги». Но именно этой их тактике шантажа и подкупа Бесс с отцом пытаются положить конец.

Тут она заметила на подушке сложенный вдвое листок и, развернув его, узнала почерк. «Я украл твой экипаж. Даже если ты не дождешься меня, бесценная моя, я найду тебя. Помни это. Дж.». Она прочла еще раз, как наяву слыша его насмешливый голос и веселый смех: Он, разумеется, забавлялся, сочиняя эту записку.

Она прошлась по комнате. Какое самомнение! Даже в этом косом «Дж.»была небрежность по отношению к ней и намек на секретность. «Бесценная моя»— и все. Ни одного слова о любви, хотя так просто было бы написать: «Люблю. Джерид»вместо «Помни это. Дж.».

Но как ни заводила она себя, рассердиться всерьез ей не удалось. Джерид не обидит ее и не позволит этого другим. Она была уверена в этом.

«Даже если ты не дождешься меня, бесценная моя, я найду тебя», — повторила она уже наизусть, и вдруг ее осенило: если он может найти ее, куда бы она ни уехала, то и она тоже может найти его!