Ящер (СИ)

Макар приходил.

Узнал мой адрес и приходил, значит, ему есть что мне сказать, а я, чего уже перед собой-то выделываться, хочу услышать, что он скажет.

Так что да, я иду.

Гордость — помолчи.

Глава 23

Макар

— Пап, а кто тут раньше жил?

— спросила Лена, осматриваясь в доме Камнева, в котором он предложил нам пожить, пока не обзаведусь постоянным жильем.

— М?

— нахмурился я, обернувшись.

— А, дядя Ярослав с женой и детьми.

Дом был на мой взгляд замечательный.

Не новострой, да, но с хорошим ремонтом.

Раньше похоже был на два хозяина, но после обе половины объединили, и получилось очень даже достойное жилище.

По-крайней мере для тех, кому особенно выбирать не приходится.

Частный дом с большим двором всяко же лучше, чем запереть мелких в съемной квартире или вообще в номере гостиницы.

— Отстой, — Ванька начал кривиться еще во дворе, внутри свое представление, отыгрывая принца крови в вынужденном изгнании, продолжил, но я до сих пор это игнорировал.

— Мойте руки, — махнул я в сторону ванной.

— Сейчас сварю нам пельменей, поедим, и пойдете спать.

— Фу, магазинные пельмени, — процедил выпятив губу сын.

— Не стану я такое есть!

— Значит, пойдешь спать с пустым брюхом!

— отмахнулся я, читая в телефоне сообщение Боева, что они, кажись, нашли подходящее помещение для нового производства.

С удобным расположением и владельцем без охрененных запросов по цене аренды и возможностью даже небольшими силами организовать достойную систему безопасности.

Ждут только меня, чтобы получить окончательное одобрение, и можно сразу начинать оборудование завозить и устанавливать, благо его еще даже из фуры не разгрузили.

Красавчик все же Андрюха, всегда таким был.

Цель поставлена — цель достигнута, без вариантов и для друзей небо и землю местами поменяет, если прижмет.

— Не хочу с тобой жить!

Обратно хочу!

— пробурчал Ванька, но хоть не орет.

— Ага, я в курсе, — усмехнулся я, думая о своем, и пошел на кухню и водрузил пакет с продуктами на стол.

Так, что тут у нас.

Ага, кастрюли в шкафу внизу, в выдвижном ящике ложки-вилки, а вот тут тарелки.

Ну норм все, чего еще нужно.

Холодильник уже включен, Яр говорил, что заскочит.

Я распахнул дверцу и присвистнул.

Заскочил, ничего себе, можно было и не заезжать в магазин, Камнев обеспечил нас пропитанием на первое время.

Спасибо сердечное, мужик.

Я уже в который раз глянул в окно кухни, в которое как раз было видно ворота с калиткой.

Интересно, скоро Лизка придет?

Где это ее вообще носит вместе со всем семейством.

Боев сказал, что живет с матерью и двумя младшими сестрами.

Судя по району и дому в общем и их обшарпанной в конец двери в частности, явно не в шоколаде-то моя девочка вынуждена существовать.

Ну ничего, чуток терпения, Лизок, и заживем хорошо.

Снова глянул в окно, ощущая, что внутри что-то натянулось уже до высокочастотного звона, прямо на разрыв.

За*баный был все эти дни, да, Лизка у меня где-то на границе сознания, кипящего от всего свалившегося, дрейфовала, но при этом его собой, будто границей какой-то нерушимой, окружила.

Такой, что чуть только дерьмо все откатит, и вот она, куда извилиной ни шевельни.

Встает сразу колом, прям намертво, да еще все нутро тянет, как нервы и так изжеванные на кулак наматывает.

К ней хотелось, в нее, хоть на минуту, на пять, насовсем и по самое глубже не влезть.

Чтобы опять смотрела так пьяно-бешено, принимая и выжимая.

— Нам что, еще и с Ленкой в одной комнате жить придется?

Голос твоего ребенка совершенно неуместен там, где ты мысленно уже вовсю наяриваешь девушку, по которой оголодал зверски.

Передернувшись, как от лопаты снега за шиворот, я заметил, что вода уже закипела, и, отлипнув от подоконника, взялся за пельмени.

— А в чем проблема?

— Я не хочу жить с этой мелкотой в одной комнате!

— снова перешел на повышенный тон сын.

— У бабы и деда у нас были свои!

Хочу свою комнату!

— Хотеть не вредно, — я снова начал раздражаться на его закидоны.

— Поживете пока в одной, ничего страшного.

— Ленка со светом засыпает, потому что боится!

— Потерпишь.

Ты же мужчина, привыкай.

— Не хочу-не хочу-не… — А ну кончай мне тут визжать чуть что!

— рявкнул я.

— Не все в жизни подчиняется нашим хотелкам, понял?

Пока мы поживем вот так, потом что-то изменится.

Но одно останется без изменений — я не буду терпеть вот такого твоего поведения, Иван!

Я говорю — так надо, ты делаешь и не возмущаешься!

— С мамой было в миллион раз лучше, чем с тобой!

Она нам все покупала и ничего не запрещала!

Угу, а зарабатывал на все я, и не запрещала, потому что видела вас изредка, скинув на предков.

— Что поделать, отныне все станет по-другому.

Привыкнешь.

— Ненавижу тебя!

— заревев опять, выкрикнул Ванька и ломанулся вглубь дома, едва не снеся сестру.

— А я тебя люблю, сынок.

— Па, у нас вещей никаких с собой же нет.

Пижамы даже, — проводив брата печальным, больно резанувшим меня по сердцу, взглядом, сказала дочь.

— Не страшно, малыш.

Сегодня поспишь в трусах и маечке, а завтра всем необходимым вас обеспечим.

Естественно, на мой призыв к столу Ванька не явился, разозлив еще сильнее, но я решил сегодня больше не обострять.