Ящик Пандоры

Сверху прилетел стрекочущий звук. Количество дронов увеличилось до четырех штук. Все это Сливной отметил боковым зрением. Безошибочным инстинктом, который обычно предшествует логике и рассудочности, он понял. Лейтенант полиции его приговорил. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. И состояние супруги не имело решающего значения. Этот симпатичный рыжий парень просто хотел его застрелить. Возможно, он делал уже это и раньше, или же доктор Сливной станет его первенцем. В голове продолжала играть надоедливая мелодия, словно заела игла на вращающейся пластинке.

— Анисимов! — рявкнул напарник.

Продолжая улыбаться, полицейский повернулся, ствол его автомата дернулся, от выстрела немного заложило ухо. Пуля прошила грудь, костюм потемнел от крови в том месте, где начинается защитный патронташ, играющий роль бронежилета. Человек упал навзничь, сильный удар затылком об асфальт мог означать серьезное сотрясение мозга или черепно-мозговую травму, если этот медицинский факт еще имел бы какое-нибудь значение. Маловероятно, решил Сливной. Пуля облегченного АК-74, калибра 5.45 миллиметра впилась выше точки смыкания артерий, питающих сердечную мышцу, отчего и кровь была ярко-алого цвета, и ее напор был столь сильным. Полицейский с некоторым любопытством смотрел на выгнувшееся дугой тело напарника, а потом неторопливо подошел к салону «форда», взял рацию, придавил клавишу большим пальцем левой руки, тогда как его правая рука продолжала прижимать курок автомата.

— Старший лейтенант Анисимов!

Он поднял лицо к солнцу, сощурился, его рыжие волосы трепетали под порывом легкого ветерка. Он оглянулся на застывшего в оцепенении Сливного и дружелюбно подмигнул.

— Да… Слушаюсь, товарищ майор!

На его губах все еще блуждала какая-то рассеянная, почти счастливая улыбка. Он поманил пальцем Сливного, тихо, словно поверяя тайну между ними двумя, прошептал:

— Слышь, доктор! Не уходи никуда! Мы с тобой еще не закончили!

Сливной оправился от сковавшего его шока. Ты и раньше видел людей с пулевыми ранениями! И нечего таращиться на чокнутого парня, послушно ожидая, пока тебя постигнет участь несчастного полицейского. У тебя дети. Их шестеро. Твоя жизнь тебе не принадлежит! То, что он проделал в дальнейшем, было следствием инстинкта выживания. Рассудочное решение диктовало свою волю: покорно ждать развязки трагического события, инстинкт имел другое мнение на это счет. Сливной оценил дистанцию между ним и сошедшим с ума полицейским. Пять-шесть метров. Автоматически он отметил сиплое дыхание раненого человека. Ранение тяжелое, задето легкое. Теоретически спасти человека после такого ранения возможно, если, конечно, пуля вышла навылет, а не застряла в позвоночнике. Маловероятно. Убойная сила «калаша» огромна. Итак, пять метров. Ключ в его «ниссане» остался в замке зажигания, движок привычно рычит, как деревенский пес на привязи. Вон он, болтается с синим брелоком в форме дельфина. Подарок жены. В очередной раз в голове пропела мелодия. Тра-та-та…

— Так точно, товарищ майор! — Полицейский обернулся к нему спиной, оперся локтями о бампер автомобиля, его правая рука отпустила курок.

Мысли в голове врача мчались быстрее ветра. Чтобы нырнуть в салон «ниссана», потребуется пять секунд. Даже меньше. Две секунды. Целая громада времени! Что будет делать чокнутый рыжий парень, увлеченный беседой с далеким майором? Даст очередь по уезжающему «ниссану». Шансы — пятьдесят на пятьдесят. Сливной перевел взгляд на лежащее на асфальте тело. Грудная клетка вздымалась редко, пальцы судорожно сжались в кулаки. Гипоксия. Простреленное легкое с трудом втягивало живительный кислород. Тра-та-та… Вот привязалась, окаянная! Он смерил взглядом худощавую фигуру полицейского. Рост метр восемьдесят, вес семьдесят пять. Против твоих ста пятнадцати и почти двух метров роста! Полицейский провел ладонью по волосам. Машинальный жест, совершаемый людьми неосознанно. Время принятия решения, Виктор Васильевич! Он метнулся вперед, зафиксировав, как быстро отбросил рацию полицейский, и успел повернуться к нему вполоборота.

— Ах, доктор! — Гримаса ярости сковала черты.

Сливной ударил его корпусом, вложив в толчок массу тела, помноженную на скорость прыжка. Ситуацию полицейского усугубил тот факт, что он стоял рядом с корпусом автомобиля, от тарана доктора его буквально вмяло в стойку «форда». Кажется, Сливной закричал. Он не зафиксировал это событие, хлынувший в кровяное русло адреналин затопил здравый смысл, как приливная волна смывает стоящие на берегу хрупкие строения. Последний раз он бил человека кулаком лет двадцать назад, в какой-то пьяной заварушке. Говорят, это как езда на велосипеде, научившись однажды, мастерство не пропадает. Врут. Его кулак скользнул по скуле, не причинив особого ущерба. Врач не калечит, врач лечит! Ремень автомата соскользнул с плеча полицейского при ударе, и теперь он схватился рукой за ствол, подтягивая его к себе.

— Ах ты, доктор! — повторял он, как мантру.