Ясный Огонь

Начало 1941 года для иностранных кинозрителей советского кино ознаменовалось очередным разрывом шаблона. Институт истории АН СССР, конечно, не первый год исследовал ключевые периоды истории страны, но эти знания были достоянием специалистов. А до широкой аудитории кинозрителей яркие картины славных побед русского оружия, добрались лишь недавно. Два года назад эмигрантская пресса гудела растревоженная фильмом Эйзенштейна 'Александр Невский'. Теперь же режиссёры Всеволод Пудовкин и Михаил Доллер выпустили во всесоюзный прокат фильм 'Суворов'. С экрана на зрителя глядел, вместо аристократа и 'эксплуататора трудящихся масс', настоящий военный профессионал, чуждый унижения нижестоящих командир и воспитатель. Военный вождь, добившийся не просто палочной дисциплины, но сознательного подчинения солдат, идущих за своим фельдмаршалом, в силу взаимного уважения и патриотизма. И хотя сценарий фильма тщательно акцентировал классовые проблемы Царской России (да и самого царя Павла I показывал в неприглядном виде), но положительный экранный образ русского фельдмаршала и генералиссимуса, явным образом свидетельствовал - идеология великой страны всерьез обратилась к исторической памяти предков. Даже Сталин (называемый в эмигрантской среде не иначе, как 'красный антихрист') не поскупился на похвалы кинематографистам, а стало быть, это было нечто большее, чем просто случайность. Переведенная на французский и английский кинокартина, вместе с оригинальным русским вариантом, была тут же закуплена штабом Добровольческой Армии. Прокат ленты во Франции, произвел там подлинный фурор. Эмигрантские газеты хоть и критиковали очередной 'большевистский шедеврик' за эпизодическое безбожие и глумление в кадре над фигурой императора Павла, но в целом, положительно отметили новые веяния в Советской России. К тому же, весенним половодьем растекались слухи о том, что в РККА скоро введут погоны, преданные анафеме и забвению еще во времена Февральской Революции 1917. Ну, а когда в мае 1941 случился громкий международный скандал с бесчеловечными преступлениями немцев, и нежданным судом над военными преступниками, то среди эмигрантов случился новый раскол. Часть членов РОВС, незамедлительно вступила в 'Добровольческую Армию', воюющую на Западном фронте. Другие, отказались верить 'очередной большевистской пропаганде'.

Генерал Петр Николаевич Краснов ненавидел 'Советы' всеми фибрами души, и уже не первый месяц вербовал сторонников в 'Легион освобождения России', который вместе с немцами должен был свергнуть 'большевистское иго'. В романе 'Ложь', написанном Красновым полтора года назад, он восторгался Гитлером, и клеймил мировое еврейство, замышляющее уничтожить многие миллионы жителей Европы в грядущей войне. Кстати, во Франции роман не без трудностей был издан, и получил известность. Изобилующее восторгами 'поклонника фюрера' произведение очередной раз напомнило бывшим соратникам Краснова по 'белому делу' шалости Войска Донского, обеспечившие ему снабжение кайзеровскими войсками в начальный период Гражданской Войны. Ведь именно из-за той 'пылкой дружбы с германским супостатом' в 1919 Краснову пришлось подать в отставку из Белой Армии. Краснов уже тогда стал 'белой вороной' в среде русского офицерства, а теперь, на втором году очередной мировой бойни, многие сотни русских офицеров смотрели на вещи еще более осознанно и прагматично. Для тех, кто решил сражаться за свободу европейских народов в новой Добровольческой Армии ('Сражающейся Европы'), Краснов окончательно перестал быть своим. Германский коллаборационизм бывшего атамана Всевеликого войска Донского воспринимался ими не иначе, как предательством. Ведь при всей его антикоммунистической риторике, Гитлер строил вполне полицейское государство, а сам был пусть и странным, но 'социалистом с языческой идеологией', а не монархистом или христианским консерватором. В общем, в головах многих людей все смешалось. С кем тут быть заодно? То ли с поддержанными Сталиным европейскими добровольцами, то ли с борющимися против Сталина националистами всех мастей. Но вскоре многим стало понятно. После показанных в кино и на фотовыставках ярких и ужасных картин злодейского убиения в 'лагерях смерти' тысяч людей (в том числе и русских добровольцев, попавших в германский плен), в воюющих странах Альянса, всех сторонников Гитлера теперь почти наверняка ждала виселица или длительное тюремное заключение. Из старых соратников Краснова, готовящих 'великий освободительный поход', с ним вместе остались единицы, а сам он в очередной раз стал изгоем в эмигрантском обществе.