Ястреб на перчатке

Позавтракав, отправились назад, в Осбен. Патриция поймала себя на том, что подумала об Осбене как о доме. Паасины просили гостей остаться еще на день, но Риккардо вежливо отклонил их просьбу. Шаманы-жрецы тоже разъехались по своим поселкам. Их пути и дорога Риккардо не совпали. Шаманы пользовались внутренними тропинками паасинов, что связывали сотню поселков, затерянных в бескрайних лесах.

Лойал дал Риккардо двух охотников в сопровождение, «на всякий случай», как он выразился. Охотники развлекали Патрицию рассказами о лесе и выдуманными на ходу байками.

Девушка смеялась, слушая, как один из них хвастался тем, что убил за день двух медведей, а другой говорил: «Эка невидаль, я и трех бивал, пьяный. А уж трезвый-то…»

Вот только представить паасинов пьяными, как обычные люди, было трудно. На пиру у них лишь глаза горели ярче да речь становилась быстрее с каждой выпитой чашей.

Путь назад казался Патриции быстрее, она узнавала те или иные места, которые успели запомниться ей. Например, огромный дуб, что, упав, перегородил дорогу.

Паасины решили, что легче выпилить и прорубить в нем проход, чем сдвинуть с места. Появился маленький тоннель. Или валун, заросший мхом, напоминающий лицо бородатого старика. А также родник, в котором наполняли фляги и поили лошадей.

У этого родника они и решили остановиться на привал.

Пообедав, начали седлать лошадей, намереваясь продолжить путь. Риккардо, егерь Начо и оба паасина уже были в седле. Остальные садились.

Внезапно один из паасинов прислушался к звукам леса. Его лицо стало суровым. Егерь Начо зарядил короткий арбалет.

Паасин поднес руку к губам. Этот всем известный жест обозначал: «Тихо, тишина!»

Вдруг раздался треск ломающихся веток. Из чащи на тропинку вырвался громадный серый медведь-великан. Патриция сразу поняла, что это и есть задерун.

Медведь ударом мощной лапы отшвырнул в сторону одного егеря. Пат заметила, что задерун ранен. Время замедлило для нее свой неумолимый бег. Мгновения тянулись медленно, как хороший мед.

Начо в упор стреляет в медведя из арбалета. Это лишь злит хищника, он сдергивает парня с седла и подминает под себя. Риккардо бросается на помощь егерю, медведь бьет лошадь, раздирая ей морду, она сбрасывает графа. Тот ударяется головой о дерево.

Один из паасинов кричит Патриции и служанке:

– Дерево, лезьте на дерево!

Пат не может пошевелиться. Она словно видит страшный сон, только сил проснуться нет.

Паасины, спрыгнув с коней, пытаются сдержать задеруна короткими копьями. Бесполезно. Он ломает ставшие вдруг хрупкими древки, и охотники гибнут один за другим. Их смертные крики приводят Патрицию в себя, она бежит к дереву.

– Госпожа, помогите!

Ее служанка зацепилась подолом длинного платья за корень. Глупышка не захотела надеть дорожный костюм, как хозяйка. Пат кидается ей на помощь, но поздно.

Служанка рвет платье, вскакивает, но удар страшной лапы с когтями длиной в человеческий локоть отрывает ей голову.

Кровь из разорванных артерий брызжет на Пат.

Девушка кричит от ужаса. Медведь идет к ней. Шаг, другой. Он все ближе.

Останавливается, оборачивается. В шее его со стороны спины торчит короткий арбалетный болт.

Риккардо дрожащими руками пытается натянуть тетиву охотничьего арбалета. Голова его вся в крови. Граф не успевает.

Он смотрит прямо в маленькие красные глазки медведя, залитые гноем.

Из леса выпрыгивает огромный черный волк и бросается на медведя, пытается вцепиться ему в глотку. Задерун с ревом отдирает его от себя, сжимает в мощных лапах, слышен хруст костей, швыряет на землю.

Шагает к де Веге.

Долго заряжается арбалет. Требуется время, чтобы упереть его в землю и, крутя специальный винт, натянуть тетиву.

Риккардо натянул тугую тетиву из бычьих жил рукой. Сжал зубы и натянул. Потом говорили, что это невозможно. А он сделал, одним рывком. Тянул, сдирая кожу и мясо с пальцев, пока не услышал щелчок. Он видел Патрицию в крови.

Медведь был уже близко, когда Риккардо вложил стрелу в ложе. Приставил к плечу арбалет и выстрелил в нависающее над ним чудовище.

Короткий железный зазубренный болт вошел медведю в крохотный глаз, красный от злобы. Задерун по инерции рассек когтями воздух перед лицом де Веги и стал медленно падать. Граф едва успел отскочить в сторону.

Риккардо, шатаясь, медленно побрел к Пат. Сел рядом, обнял. Шепнул на ухо, прижимая к себе бьющуюся в истерике девушку:

– Он мертв, Пат. Он мертв. Все будет хорошо.

Девушка плакала, уткнувшись носом в его плечо. Риккардо провел рукой по ее лицу. И тут же отдернул руку – мясо содрано до костей, но он почти не чувствовал боли.

– Ты жив? – еще не веря в спасение, спросила Пат.

– Я жив, ты жива. Все будет хорошо, Пат. Все будет хорошо. – Он замечает кровь на ее одежде. – Ты не ранена, Пат? – взволнованно говорит Риккардо.

– Нет, Рик. Это не моя кровь.

Риккардо поднялся и обошел поляну. Все мертвы. Он вернулся к девушке.

– Пойдем, Пат. Нужно вернуться к паасинам.

– Помоги раненым, Рик…

– Их нет.

– Нет? – прошептала она.

– Нет, Пат.

– А где волк? – спросила девушка. – Куда он делся? Я видела, медведь его убил…