Ястреб на перчатке

– Риккардо!.. – попыталась она возразить, но де Вега сегодня не терпел возражений.

– И не вздумай спорить! – пригрозил он. – Дай поцелую еще разок, – чмокнул ее в губы. – Оставь письмо, беги к Феррейре. Он тебя искал. Надеюсь, вы будете хорошей парой.

– Я тебя тоже люблю! – обняла его Кармен.

– Знаю, как сестра. Все, беги. – Он шлепнул ее на прощание чуть ниже талии. И потом долго смотрел вслед.

Риккардо долго бродил по резиденции, каждая комната, каждая вещь в которой были дороги и знакомы ему с детства. Он гладил рукой любимые вещи, листал книги в кабинете, старался посидеть в каждом кресле, не пропустить ни один диван. Поднялся на башенку, окинул взглядом Осбен и тот кусочек любимого Камоэнса, что был оттуда виден. Долго смотрел на Спящую Гору, не отрывал взгляд, пока глаза не начали слезиться. Спустился вниз. Зашел в обеденную залу. Портреты предков внимательно следили за ним – кто сурово, кто с одобрением. Вернулся в кабинет, написал письма друзьям и родственникам, оставил последние указания подданным: судьям, чиновникам, Совету старейшин Кардеса; особо отписал друзьям-паасинам – кровью – они поймут и просьбу исполнят: защитят и охранят. Франческо – два письма. Одно, чтобы сильно не расстраивался и спокойно выпустил Феррейру и Пат из Осбена. Другое насчет Жофре. Кармен – длинное письмо, заканчивающееся словами: «Будь счастлива, девочка».

И еще одно – храброму моднику Гаспару, недавно получившему хороший урок. Своего ума у барона пока мало, но чужой совет он ценить умеет.

Запечатал сургучом и графской печатью послание королю, в договор вносилась маленькая посмертная поправка, Хорхе должен был ее принять. Собрал сундук книг – в подарок магу Гийому, как и обещал.

Окинул кабинет взглядом: все дела сделаны. Поправил волосы перед зеркалом и бодрым шагом отправился к Патриции.

Стук в дверь.

– Входите, – услышал он любимый голос. – Риккардо, – внезапно смутилась она.

– Да, Пат, это я, – грустно улыбнулся он.

– Что-нибудь случилось? Что-то хочешь мне сказать? – спросила она, вертя пальцами маленькую стеклянную статуэтку.

– Я дописал книгу, Пат, – спокойно произнес Риккардо.

Статуэтка со звоном разбилась о паркетный пол.

– Ну вот, теперь ты ногу можешь порезать, – сокрушенно заметил он. – Какая ты неаккуратная. Зачем так волноваться?

Патриция не отвечала, отступила на шаг назад, схватилась за ручку кресла.

– Тебе плохо, Пат? – он понимал, что это глупый вопрос, но все-таки спросил.

– А ты как думаешь, Риккардо? – Она закусила губу. – Нужно, чтобы я плясала от радости? Хочешь, спляшу?!

– Не кричи! – попросил Риккардо. – Ты же сама этого хотела.

– Сейчас не знаю, – еле слышно ответила Пат, – сейчас уже не хочу…

– Мы потерялись, Пат. Оторвались от мира, друг от друга. Прошлое не вернуть, а будущего нет. У меня нет. У тебя все еще впереди. Настоящее уходит, как песок в часах. Нет смысла тянуть, усиливая боль. Я рад, что ты здесь. Слово нужно держать. Я бы принял яд сам, но решил вначале зайти к тебе. Ты плачешь, Пат?

– Нет, Риккардо. – Она вытерла слезу и замолчала.

Он тоже замолчал. Долго смотрел на девушку, не отводя взор. Наконец сказал:

– Ну я пошел. Прощай, Пат.

– Подожди, – остановила его она, – самоубийство – грех, даже у вас, еретиков.

Риккардо кивнул.

– Я дам тебе яд.

– Возьмешь грех убийства на себя? Не надо.

– Он падет на короля. Я ведь его Смерть, – криво, прикусив губу, улыбнулась девушка.

Она присела к одному из привезенных с собой сундуков. Достала из него небольшой ларец. Нажала секретную кнопку. Крышка со щелчком отворилась. Девушка прошлась взглядом по двум десяткам бутылочек темного стекла, закрепленных в специальных подставках. Выбрала одну.

– Что это? – спросил Риккардо.

– Гальт, – ответила Патриция. – Должна же быть в жизни хоть какая-то справедливость?

– Пройдем в мой кабинет, – попросил он.

Зайдя в комнату, Риккардо закрыл за собой дверь, чтобы не мешали.

– Проходи, садись, – предложил он Пат.

Открыл один из ящиков стола. Достал початую бутылку вина. Пояснил:

– Повезло, Кармен еще не успела конфисковать. Красное. Белое лучше – перебило бы запах гальта, но что есть, то есть.

Патриция молчала.

Бокал оказался только один, Риккардо снял с полки громадный кубок.

– Из этого кубка король Хуан, забыл, какой по счету, однажды надрался до полусмерти вместе с моим тезкой, с тем, что слыл колдуном. Пили по очереди, до дна. Сюда две бутылки влезает. Да, не люди были – герои. Но мне и бокала хватит.

– Прекрати! – Пат сорвалась на крик.

– Хорошо, – тихо ответил он, – больше не буду.

Он поставил на стол бокал и кубок, разлил вино.

– Дай сюда яд.

– Я сама, – решительно произнесла Пат, но руки ее подвели, едва не рассыпала яд мимо кубка. Риккардо ей помог.

– За тебя! – Риккардо протянул к ней кубок.

– Я выпью с тобой, де Вега, но неужели ты думаешь, что я буду чокаться с тем, кого убиваю?! – Пат затрясло, из глаз брызнули слезы.