Явка до востребования

Когда полицейские подъехали, я вышел вперед и чуть вправо и, слушая капитана, видел и полицейских, и коллег-дипломатов. Как только капитан направился ко мне, полицейские встали по стойке «смирно», а господа дипломаты оставались в непринужденных «светских» позах. Но, услышав слова «господин полковник», сразу же подтянулись. На их лицах было изумление и, пожалуй, растерянность. Да и как не удивиться?! В Париже Василий Николаевич был атташе по культуре, потом занимался наукой, тут — помощник представителя и вдруг — полковник? Выходит, что капитан полиции знает то, о чем они могли лишь догадываться, да и то не все.

Как мне было реагировать на мою «расшифровку»? Сказать: «Вы заблуждаетесь, господин капитан, я всего лишь лейтенант запаса»? Наверно, было бы смешно. И я сказал: «От полиции ничего не скроешь», — и тем прервал немую сцену, народ рассмеялся, а капитан ничего не понял. Я познакомил капитана женевской полиции с капитаном советских пограничных войск, и они занялись своими делами.

О том, что в полиции меня считают полковником, я слышал и раньше. Но откуда это пошло, так и не знаю. Я никому и никогда не представлялся по званию. Не исключаю, что кто-то из моих коллег, живших на городских квартирах, которые если не постоянно, то периодически прослушивались контрразведкой, сказал об этом в разговоре с товарищем или, допускаю, с женой. Навредило ли мне это? Ничуть. Звание «полковник» в Швейцарии котируется очень высоко, и, может, это прозвучит странно, это возвышало меня в глазах швейцарцев.

* * *

Я пишу лишь об организационной стороне деятельности наших делегаций и нашего Представительства, о трудностях материального порядка. О самих переговорах написано очень много и без меня. Скажу лишь одно: это было многомесячное изнуряющее сражение двух социально-политических систем, двух идеологий, требовавшее от наших дипломатов, представителей других советских ведомств знания материально-технических и военных возможностей стран — партнеров по переговорам, морально-психологического состояния личного состава их делегаций, колоссальной выдержки и крепких нервов.

Успеху переговоров, как в том, так и в другом случае, способствовала успешная деятельность советских разведывательных служб, постоянно обеспечивавших высшие органы власти и руководителей делегаций достоверной информацией о намерениях и действиях противника.

Подготовленные делегациями и подписанные главами государств документы сыграли свою положительную роль в деле укрепления международной безопасности, но с развалом Советского Союза геополитическая обстановка в мире серьезно изменилась.

5. ПРЕДАТЕЛЬСТВО РЕЗУНА

Убежавший из Женевы к противнику военный разведчик Владимир Резун, известный теперь больше как автор антисоветских сочинений Виктор Суворов, до сих пор живет в Великобритании и пакостит России. А современные либеральные и демократические издательства России, тиражируя его «труды» и устраивая телепередачи о нем и его произведениях, создают ему ореол «борца против сталинизма, за демократию и свободу».

Бегство Резуна оказалось для всех неожиданным. Но таким оно было только на первый взгляд. Симптомы его «болезни», как мне кажется, были многим известны, но их не хотели замечать как его коллеги, так и его начальники.

Начнем с малого. Резун занимал должность третьего секретаря Представительства. У него было два маленьких ребенка, жена не работала. В этой ситуации он должен был бы едва-едва сводить концы с концами. А он не только не бедствовал, но и позволял себе большие расходы. И если бы его коллеги были более внимательны, они увидели бы, что тратит он много больше, чем получает. Были сведения и о том, что жена Резуна (родом из Прибалтики) ненавидела все русское и русских. А она по характеру была сильнее Резуна. Он был полностью под ее влиянием.

А однажды, это было осенью 1977 года, начальнику Резуна была дана серьезная информация для раздумий и анализа его поведения.

Утром, часов около девяти, это был субботний день, мне позвонил дежурный член штаба женевской полиции и спросил, не было ли вчера или сегодня ночью угона машины Представительства. Я ответил, что такими данными не располагаю и постараюсь проверить. После этого мой собеседник назвал номер машины и сказал, что полицейский патруль обнаружил ее за городом, в лесу, около загородного мелкооптового магазина. Машина закрыта. Следов вскрытия или повреждения замков нет.

Я поблагодарил комиссара за информацию и тут же по внутреннему телефону позвонил военному резиденту, так как машина с этим номером принадлежала Резуну.

— Иван Петрович, с Резуном все в порядке? Ты никуда его не отправлял?

— Думаю, он должен быть дома. Никаких заданий на этот день у него нет. А в чём дело? Что-нибудь случилось? — озабоченно спросил генерал.

Я передал ему содержание разговора с комиссаром, сказав, где находится машина, и попросил, как найдется Резун, сообщить мне об этом. Комиссар обеспокоен и спрашивает, не пропал ли владелец машины и не нужна ли нам помощь полиции в его розыске.