Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Долго шли над морем, затем пошли желтые пески пустыни, горные кряжи. Впереди в лучах заходящего солнца показался огромный, подернутый сизой дым­кой город. Каир— столица Египта— в то время Объединенной Арабской Республики (ОАР), в состав которой входили Египет и Сирия (политико-экономи­ческий брак, оказавшийся недолговечным). Внизу, в пустыне, горели какие-то цистерны, рыжие языки пламени, выплескиваясь сквозь клубы черного дыма, взвивались в вечернее небо. Описав несколько кругов, самолет совершил посадку. Солнце, багровый диск которого только что ярко сиял у самого горизонта, вдруг куда-то провалилось, и землю внезапно окутала кромешная тьма. Никаких сумерек. Сразу ночь. Само­лет подрулил к зданию аэропорта, освещенному ярко- желтыми неоновыми огнями. Подали трап, в откры­тую дверь самолета, в салон тугой, горячей волной ударил воздух пустыни, обильно сдобренный харак­терными асфальто-бензиновыми запахами аэродрома. У подножия трапа уже стоял наш генконсул, встречая нас, советских граждан. Вокруг сновали смуглые но­сильщики, одетые в длинные белые одежды, подпо­ясанные зелеными кушаками. Головы их украшали темно-красные фески с кисточкой. Нагретый за день асфальт источал нефтяную духоту. Прошли в доволь­но тесное и душное помещение таможни, где царила какая-то бестолковая суета: кругом были полицейские, таможенники, среди пассажиров мотался некий полно­ватый пожилой господин, бойко говоривший по- русски и по-арабски, который оказывал помощь вновь прибывшим при прохождении таможенного досмотра. По-видимому, он служил переводчиком в таможне. Таможенный досмотр отнял около часа. В сопровож­дении консула мы направились к посольскому микро­автобусу марки «фольксваген», за рулем которого сидел смуглолицый водитель, говоривший на ломаном английском языке (как после мне стало известно, капитан полиции). Он выскочил из машины, любезно открыл дверцу, отогнал прочь носильщиков, пред­лагавших свои услуги, разместил наш багаж в салоне, и мы поехали.

...Моя легенда отталкивалась от замусоленного свидетельства о рождении в 1930 году на территории Республики Аргентины мальчика Ладислао от литов­ских родителей по фамилии Мерконис.

Справка эта была изъята компетентными органами из настоящего Меркониса. Само же дело было изъято, и какие-либо следы на территории СССР Мер­кониса и его матери были уничтожены.

Далее по легенде:

По окончании школы, в Афинах, где было хорошо поставлено изучение английского языка, Ладас какое- то время работал механиком в гараже в порту Пирей. Однажды он познакомился с механиком с греческого парохода, который совершал рейсы в разные порты Средиземноморья. Устроившись матросом на парохо­де, Ладас сделал несколько рейсов, но, попав однажды в знакомую ему с детства Александрию, решил там остаться, устроившись на работу механиком в гараже. Вот этот восьмилетний период проживания в Египте и предстояло мне освоить всего за шесть месяцев командировки. И прежде чем пойти в посольство Ар­гентины, необходимо было тщательно подготовиться: принять облик молодого человека, заброшенного судьбой в Александрию, ознакомиться с последним местом работы и проживания (все это было заблагов­ременно подготовлено резидентурой, и в журнале ре­гистрации пансионата, где якобы проживал Мерконис, была сделана соответствующая запись, и, как впослед­ствии оказалось, не зря: при оформлении гражданства из аргентинского консульства звонили в этот панси­онат, и там конечно же подтвердили, что Мерконис в нем действительно проживает).

Я жил в это время на территории советского кон­сульства, в основном в Александрии, а также на вилле в Каире, вживаясь в свой образ, создавая легенду проживания в стране и усиленно изучая арабский раз­говорный язык, которого я не знал. Впрочем, все более или менее культурные люди в крупных городах Егип­та, обслуживающий персонал в отелях, в магазинах, владеют английским языком. Но арабский... Разве вы­учишь его за полгода?

Шел 1960 год. В стране правил твердой рукой Гамаль Абдель Насер. Отношения между нашими стра­нами были дружественными. Мы строили Ассуанскую плотину, имевшую жизненно важное значение для Египта, называвшегося в то время ОАР— Объеди­ненная Арабская Республика— Египет и Сирия. Впо­следствии союз этот распался, поскольку египтяне, наводнившие Сирию, стали теснить сирийцев в их собственной стране, где жизненный уровень был го­раздо выше, чем в Египте.