Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Проверив мои документы и задав несколько воп­росов, дежурный офицер в очень корректной форме сказал мне, что я должен засветить только что отсня­тую пленку, так как я, возможно, сам того не желая, заснял замаскированные военные объекты. Мне не хо­телось расставаться с отснятыми мной кадрами, но я не стал с ним спорить, так как знал, что это бесполез­но. Я объяснил ему, что пленка кончилась и вышла из кассеты, но что в самом ее начале имеются кадры моих друзей, которые мне, естественно, хотелось бы сохра­нить. Поэтому, если господин офицер будет столь любезен погасить на минутку свет, я смогу вернуть часть пленки в кассету, а ту ее часть, в отношении которой у него имеются возражения, мы засветим. Или мы с ним не друзья-союзники? (В то время мы оказывали Республике Египет военно-экономическую помощь, строили Ассуанскую плотину, на Суэцком канале работали наши лоцманы, в армии и на флоте действовали наши советники.) После некоторого коле­бания офицер выключил свет. Перемотав обратно пленку, я вынул ее из камеры и положил в карман, вставив туда имевшуюся у меня чистую пленку. Офи­цер включил свет. У него на глазах я засветил около метра пленки, на чем мы и расстались.

На следующий день я доложил резиденту о случив­шемся. «Ничего,— сказал он,— будет тебе наука. Там у них командный пункт ПВО. Впредь будь осмот­рительней и не лезь куда попало, а то выручай тебя потом»,— пожурил он меня по-отечески.

А на память об этом случае у меня осталась фото­графия полицейского, яростно грозившего мне кула­ком снизу у подножия коптского храма. Тайники я все же впоследствии подобрал, и они были задействованы.

Так прошло несколько месяцев. С диппочтой при­ходили письма от жены. Она уже приступила к под­готовке, и в общем дела у нее продвигались довольно неплохо. Изучать язык всегда легче, когда имеется цель, а цель была такова: за два-три года изучить один-два языка, отработать легенду, пройти спецпод­готовку, радиодело и, если, конечно, ничто не помеша­ет, воссоединиться с мужем в какой-нибудь промежу­точной стране. Так что ей пришлось уволиться со своей работы и целиком посвятить себя подготовке, которая потребовала от нее полной отдачи и самоот­верженности. А поскольку появление у нас ребенка свело бы все на нет, то мы твердо решили детей не иметь, пока оба не прибудем в страну назначения. А там уж будет видно по обстоятельством. Молодая пара с ребенком, находясь на нелегальном положении, вызывает к себе меньше подозрений со стороны ок­ружения. Сложившаяся семья в любом обществе поль­зуется большим доверием и симпатиями, а это необ­ходимо для успешного обживания и работы в стране. Когда же возникает чрезвычайная ситуация, то...

Бывает и так, что у нелегала семья распадается. Живут в Союзе, все нормально, но вот ему пора в путь-дорогу, а она еще не готова, если вообще когда- нибудь будет готова к такого рода работе: отсутствие лингвистических способностей, болезнь, беременность и т. п. И вот находятся они в разлуке год, два, десять; а лучшие молодые годы уходят — домой в отпуск не очень-то поездишь. Хорошо еще, что есть дети, а если их нет, то и ослабевают некогда прочные семейные узы. при деле, он-то занят. Жена же — ни жена, ни вдова... Бывает и так: и умница, и языки знает, и по всем статьям подходит, но в процессе подготовки по­является ребенок, которого нё бросишь на бабушку- дедушку, поездка к мужу отодвигается все новыми и новыми заботами, пока этот вопрос и вовсе не снимается с повестки дня. Остается одно: ждать, наде­яться, тосковать, воспитывать ребенка без отца. И так пять, десять и двадцать лет. Так что момент встречи Штирлица с женой в «Семнадцати мгновеньях...» — это не досужая выдумка автора. Это тяжкая реаль­ность в жизни разведчика-нелегала, иногда трагедия.

Еще будучи на индивидуальной подготовке, жили мы с женой на квартире у одной старушки, на вос­питании которой был мальчик лет четырнадцати. Родители были на «нелегалке» в далекой стране. Мальчик с бабушкой не ладил, был своенравным, все время пропадал на улице, и она с ним явно не справ­лялась. А случилось так, что родители как-то приеха­ли с сынишкой в отпуск и не нашли ничего лучшего, как оставить малыша с бабушкой. Сами же укатили на юг. Когда вернулись, мальчик уже вовсю болтал по-русски.