Явление тайны

Она встала и повела его в свою спальню. По контрасту с парящим в гостиной беспорядком спальня была убрана по-спартански. Подойдя к окну, она прикрыла шторы, отчего комната погрузилась в полумрак, и села на кровать, глядя на него. Он наклонился и стал целовать ее, скользя рукой в прорези халата. Она прижала его руку к своей груди, потом потянула его к себе. При разнице в росте ее голова оказалась на уровне его ключиц, но она употребила и это на пользу, расстегнув ему рубашку и облизывая ему грудь. Язык ее метался от ключицы к ключице, в то время как она все сильней сжимала его руку. Он попытался освободиться и просунуть руку дальше под халат, но она держала крепко, и сама одной рукой сперва распустила пояс, а потом и вовсе скинула халат. Под ним ничего не было. Фактически она оказалась вдвойне обнаженной – волосы на теле были тщательно выбриты.

Теперь она повернулась к нему, все еще сжимая одной рукой его руку, а другую отбросив назад, что делало ее тело похожим на блюдо, предложенное ему для насыщения. Он положил руку ей на живот и провел ниже, пробуя на ощупь темную, словно отполированную, кожу.

Не открывая глаз, она прошептала:

– Делай со мной, что хочешь.

Приглашение на мгновение поставило его в тупик. Как большинство мужчин, он привык и в этом к определенным рамкам, но эта женщина, отметая условности, предоставила ему полную власть над своим телом. В девушке такая пассивность может показаться весьма эротичной; но с этой зрелой женщиной он не знал, как себя вести. Он прошептал ее имя, надеясь на какой-нибудь ответ, но она молчала. Только когда он сел и принялся стаскивать рубашку, она открыла глаза и сказала:

– Нет. Прямо так, Грилло. Прямо так.

Ее выражение при этом было почти сердитым. Поэтому он оставил свои усилия и лег на не, взяв ее голову руками и целуя в губы. По мере того как его язык проникал в ее сжатые губы, она все сильнее терлась о его тело, так что ему стало больно.

В оставленной гостиной кофейные чашки на столике задрожали, как от маленького землетрясения. В воздухе взметнулась пыль, потревоженная чем-то, что выбралось из самого темного угла и скорее покатилось, чем пошло к двери спальни. Это была не просто тень, хотя и с зыбкими очертаниями, но и имени привидения оно не заслуживало. Что бы это ни было, оно двигалось целенаправленно. У двери спальни оно застыло, ожидая развития событий.

Филипп вышел из своего святилища и прошел на кухню в поисках съестного. В шкафу он обнаружил шоколадное печенье и понес обратно – одно для себя и три для своего товарища, первыми словами которого были: «Я голоден».

Грилло поднял голову от влажного лица Эллен. Она открыла глаза.

– Ты что?

Там за дверью кто-то есть.

Она потянулась за ним и укусила за шею. Он вздрогнул от боли.

– Не надо.

Она укусила еще раз, сильнее.

– Эллен...

– Укуси меня тоже, – сказала она. Он не смог скрыть изумления. Заметив его взгляд, она пояснила. – Я хочу этого, – она сунула свой палец ему в рот. – Укуси меня не бойся. Раз я говорю, значит, я так хочу.

Он покачал головой.

– Сделай это, Грилло. Пожалуйста.

– Ты, правда, хочешь?

– Ну, сколько можно повторять? Да.

Она обняла его голову рукой, и он позволил приподнять себя и начал покусывать ее губы и потом шею, ожидая сопротивления. Но она только стонала от удовольствия, тем громче, чем сильнее он кусал. Это заглушило его сомнения.

Когда он спустился к груди, ее стоны превратились в сдавленные крики, в которых звучало его имя. Кожа ее покраснела, не только от укусов, но и от возбуждения. Внезапно она вся покрылась потом. Он просунул руку между ее ног, другой рукой держа ее руки над головой. Ее лоно было влажным и благодарно встретило его пальцы. Теперь он вытянулся на ней во весь рост, отметив про себя странность ситуации: она была обнажена, а он полностью одет. Напружинившийся член больно упирался в брюки, но боль только усиливала его возбуждение, и от собственной боли ему хотелось сделать больнее ей, раскрыть ее еще шире. Влагалище ее под его пальцами было горячим, как огонь; грудь набухла от желания. Соски стояли торчком, как наконечники стрел. Он всасывал их в себя, жевал их. Ее крики становились все громче, ноги бешено извивались под ним, едва не сбрасывая их обоих с кровати. Когда он замер, отдыхая, ее рука схватила его пальцы и еще глубже вдавила их в себя.

– Не останавливайся, – хрипло выдохнула она.

Он возобновил движения, и она, резко толкнув бедра навстречу, вогнала его пальцы в себя до самых костяшек. Его пот стекал на ее запрокинутое лицо. Не открывая глаз, она подняла голову и облизала пот с его лба и рта, не целуя, а, скорее, смачивая его своей слюной.

Наконец, он почувствовал, как все ее тело напряглось и сжалось, хватка ее рук ослабла. Голова упала на подушку. Она как-то сразу успокоилась и стала такой же тихой и кроткой, как в первые минуты их близости. Он лег рядом, чувствуя, как сердце колотится в стенки груди, отдаваясь в висках.