Явная угроза

Поганище настигло его, наступило, оставив лепешку, а после здоровенный демон, скалясь, разрубил прислужника пополам гигантской секирой.

– Вот теперь – пора, – скомандовал Ояма.

Бахиро издал радостный клич и первым рванул на врага.

* * *

Ояма, зависнув в воздухе в высоком прыжке, ускорил собственный временной поток и первым делом убедился, что его способность принимать на себя урон по близким коснулась каждого соплеменника. Скиф получил нечто подобное, ступив на Путь пожертвования, однако талант Оямы имел другую природу – Духовная защита не переводила на него весь урон, нанесенный подопечным, а распределяла его по всем, кто был ею связан. Именно поэтому Ояма так легко отпустил Бахиро резвиться посреди уцелевших прислужников легатов.

Убедившись, что все односельчане в связке и никто не упущен, Ояма перевел взгляд на склон горы, где кипел бой. Семь легатов Чумного мора, прорвав оцепление демонов, ускользнули бы, не подключись генералы Преисподней.

Каждого Ояма если и не знал лично, то хотя бы слышал о нем в те древние времена, когда имена Молоха и Улцибера, генералов победоносных легионов Андары, гремели на весь Дисгардиум. Астарот до причастия к Хаосу был примерно на уровне Авада – легатом, зато его генерал Люций прославился не только ратными подвигами, но и тем, что стал последним наместником. Власть в Андаре не передавалась по наследству, а избиралась голосованием и утверждалась владыками.

И вот сейчас великие Молох, Улцибер, Астарот и чертов Аваддон, поняв, что их легионеры не поспевают за беглецами, в мгновение ока перенеслись к легатам Чумного мора. Повелители нежити, выглядевшие муравьями под ногами демонов, застыли спиной к спине и что-то ожесточенно друг другу кричали. Сфокусировавшись на них, Ояма на пару секунд вышел из убыстрения.

– …полный призыв! – завопил эльф-нежить. – Нельзя умирать, я только что получил статус!

– Я тоже! – одновременно крикнули еще двое.

– И я! Надо делать полный призыв!

– И потерять мобильность? Отбой! – рявкнул медведь-нежить. – Бережем ульты, Ядро уже призывает нас! Прикрою отход!

Семерку легатов накрыло силовым куполом, а под их ногами по поплывшей земле расползлись ядовито-зеленые прожилки, которые корнями вросли в подошвы.

Купол, выставленный друидом, выдержал лишь один удар Молоха, но легатам хватило времени, чтобы уйти: в пару мгновений они словно расплавились, растеклись булькающей лужей такого же ядовитого цвета и втянулись в землю у копыт Аваддона. Единый удар четырех генералов и несколько запоздалых атак подключившихся демонов рангом пониже ушли в никуда. На склоне горы не осталось ни единого представителя Чумного мора. Почти…

– Ушли! – раздосадованно взревел Аваддон и от души дал пинка единственному оставшемуся поганищу, отчего в воздухе повисла взвесь гноя.

Отправив скаутов к Видерлиху, генералы Преисподней, богатырь Ярый, а также император Крагош, Лисента, Первая среди дриад, и тролль Декотра, лидер последователей Морены – устроили военный совет. К ним присоединились, хотя их не приглашали, предводители неумирающих – гном Хинтерлист, колдун Йеми, голиаф Полковник и орк Хорвац.

Битва вроде бы складывалась неплохо, потерь не было, однако единомыслием здесь и не пахло. Слишком уж долго длилась непримиримая вражда смертных с Преисподней. Не помогло даже то, что высшие демоны уменьшились до размеров титанов, а Ярый, размахивая именем Скифа, как знаменем, призывал всех к спокойствию.

– Я был таким же орком, как ты, император! – втолковывал Аваддон Крагошу, а тот стоял с непроницаемым лицом и лишь издавал приглушенное рычание. – Мы на одной стороне!

– Орк, предавший заветы предков, не орк! – ревел император.

– Да сами справимся, без смертных, – рокотнул Молох. – Приказ Скифа не допускает толкований – разбить орду нежити, что мы уже сделали, и сровнять с землей ее город.

– Сколько там до него? – решил уточнить Астарот. – Тридцать верст?

– Примерно, – ответил Ярый и покачал головой. – Но сровнять не получится. Это подземный город, если вы понимаете, о чем я.

– Вырождаются смертные, – притворно вздохнул Улцибер. – Слишком много значения придают хитросплетениям слов. Не сровняем с землей, так превратим в пылающий котлован!

Аваддон же поднял голову, посмотрел туда, где чуть выше на склоне сидел, слушая их, Ояма, и спросил, вроде бы ни к кому конкретному не обращаясь:

– Интересно, что бы сказал мудрый Масу Ояма?

Подумав, упомянутый Ояма решил поучаствовать в совещании и позволил себя увидеть, мягко опустившись на ноги между Крагошем и маленьким седовласым гномом по имени Хинтерлист. Заговорил он, глядя прямо в глаза Аваддона, горящие жерлами вулкана:

– Скажу прямо. Неумирающие и смертные, которых я здесь вижу, слишком слабы. Демонам хватает силы, но не хватает ума правильно ее использовать.

– Мудрость так и плещет, – проворчал Молох.

Повисшую тишину нарушило хмыканье орка Хорваца: