Язва

– Зачем звоните в такую рань, если я вас не знаю. До свидания.

– Не торопитесь, Аркадий Кириллович. В ваших интересах меня выслушать.

– Говорите, но имейте в виду, у меня мало времени.

– Вы знаете, что такое спектрофотометрия?

– Вы ненормальный? При чём здесь спектрофотометрия? Вы меня хотите в шесть утра с этим методом познакомить?

– Я думаю, вам будет интересно узнать, что этим методом можно обнаружить следы курареподобных ядов при эксгумации тела.

Длительная пауза.

– А почему это меня должно интересовать?

– Потому что я могу обсудить эту тему с другими заинтересованными людьми.

Длительная пауза.

– Чего вы хотите?

– Вы «Капитал» Маркса читали?

– Послушайте, вы определённо сумасшедший!

– Аркадий Кириллович, вы меня уже дважды назвали ненормальным. А я всего лишь хочу вам помочь. Если помните, первая часть «Капитала» называется «Товар и деньги».

Пауза.

– И в какую сумму вы оцениваете ваш товар?

– Десять тысяч.

Длительная пауза.

– Это не телефонный разговор.

– Безусловно, я готов с вами встретиться.

– Вы… меня заинтриговали. Хотя я по-прежнему не понимаю, о чём речь.

– И?

– Сейчас посмотрю расписание… Могу в субботу, во второй половине.

– Нет. Или мы встречаемся завтра, или я передаю товар более заинтересованным людям.

– Ну хорошо, завтра. Перезвоните мне ровно в восемнадцать, я скажу, где мы встречаемся.

13 апреля 1979 года, пятница, 09.20, сквер около городского пруда.

Дежурство заканчивалось в восемь пятнадцать. В половине девятого начиналась утренняя линейка, обычно не более двадцати минут, если без политинформации. В девять медсестра освобождалась и шла домой, через сквер у городского пруда.

Хансен заранее занял наблюдательный пункт на чердаке жилого дома напротив центрального входа в больницу. Никого, похожего на агентов спецслужб, не обнаружил. Прохожие или не останавливаясь следовали мимо, или заходили в здание. Торопливая походка, взаимные приветствия – медперсонал спешил на работу. Около девяти наметился встречный поток: расходились закончившие смену.

Медсестра вышла в девять ноль три и не оглядываясь, молодец, пошла по направлению к скверу. В руках небольшая хозяйственная сумка. «Провожающих» не было.

Хансен быстро спустился, по параллельной улице добежал до сквера, прошёл его насквозь, ничего подозрительного не увидел, развернулся и неторопливым шагом двинулся обратно.

В сквере прогуливались мамаши с колясками, одна скамейка была занята шахматистами пенсионного возраста. Медсестра, как договаривались, присела на свободную скамейку, достала из сумки бутылку кефира, батон. Обычная картина: человек после ночной смены решил перекусить на свежем воздухе, погреться на апрельском солнышке.

Нетвёрдой походкой Хансен прошёл мимо, присел метрах в двадцати. Вид у него был: «работяга после вчерашнего». Трёхдневная щетина, опухшее лицо, мешки под глазами – результат умелого наложения специального грима. Пузырящиеся на коленях короткие «треники», открывающие щиколотки с грязными носками. Потёртые ботинки, куртка с надорванным рукавом. Откинулся на спинку, прикрыл глаза.

Ждать пришлось недолго. Медсестра допила кефир, аккуратно сложила бутылку в пакет и опустила в урну. Как только женщина ушла, Хансен поднялся и целеустремлённо двинулся к урне. Опять же, обычное дело: дома шаром покати, до зарплаты целая неделя, а тут целых пятнадцать копеек за стеклотару. Три пирожка с повидлом, прекрасный завтрак. Но надо спешить, не один такой желающий. Вон за деревом конкурент с подбитым глазом «на старте», тоже к урне побежал. Шустрый, чуть не опередил. Пришлось отключить, незаметно для окружающих.

«Домой» специальный агент ЦРУ Джейсен Хансен вернулся в приподнятом настроении. Медсестра не подвела, в бутылке – заветная пробирка. Молодец, надо будет перед руководством походатайствовать, помочь женщине эмигрировать.

В бараке он достал из тайника деньги и документы, снял мокрым полотенцем грим, переоделся, занёс соседям остатки продуктов и навсегда покинул своё временное пристанище.

На двадцать пятом километре московского тракта общительный дальнобойщик подобрал разговорчивого попутчика, добирающегося автостопом до областного центра П.

Глава 20. «Ваше слово, товарищ маузер!»

13 апреля 1979 года, утро, гаражный кооператив на конечной остановке автобуса №31.

В пятницу Сергеев проснулся в отвратительном настроении. Накануне они поссорились с Оксаной. Андрей объявил, что на встречу с Белявским идут он и Николай. Девушку не берут. Оксана спорила, настаивала на своём участии, говорила, что так не честно, что она полноправный член команды. Даже плакала. Но Сергеев был категоричен. В конце концов, Оксана ушла, хлопнув дверью.

Когда утром, в начале девятого, в дверь деликатно постучали, Андрей бросился открывать, надеясь увидеть на пороге девушку. Но это был Неодинокий.

– Ты чего так рано? – удивился Андрей. – И стучишь, прямо как Оксана.