Язычник

— Пожалуйста, — подвинулся паренек. Алексей присел и прислонившись спиной к стенке закрыл глаза. Не хотелось видеть брезгливого или сочувствующего взгляда девушек. Хотя одна смотрела в окно, а другая с интересом разглядывала стакан.

Парнишка пел песни из репертуара Цоя, ДДТ, Петлюры и еще какие-то мало мне знакомые. Через час он начал играть по второму кругу.

— А вы умеете играть? — спросил он вдруг у Алексея, после очередной песни.

— Да я уже сто лет гитару в руки не брал. — Улыбнулся тот.

— Попробуйте, а то у меня уже пальцы болят. — Пожаловался парнишка.

— Ну давай, — кивнул Алексей и взял гитару. Пальцы легли на струны и парень взял несколько аккордов.

— А говорите сто лет не играли, — произнесла одна из девушек.

— Говорил, — кивнул Алексей и посмотрел на девушку.

Он не знал, что спеть, в голову не лезло ни одной песни. Те, что он пел до армии, теперь казались ему глупыми. Хорошие песни почти все перебрал парень. В купе повисла тишина. Ребята терпеливо ждали.

Вдруг в голову пришла одна из песен, которую сочинил знакомый Алексея в Чечне. Алексей снова заиграл. Сделав пару проигрышей он запел:

Осенний дождь стучит в окно,Срывает желтую листву.

Я не был дома так давно.И сны о нем как наяву.А здесь среди кавказских гор,Ты думаешь лишь об одном,Как сотни раз встречал ты взор,Людей отравленных свинцом.А мы десант, а мы десант,Все этим сказано стократНам больше нет пути назад,Нам только под свинцовый град.И мы шагаем в этот ад.Растяжки, мины, снайпер — гад.В эфире наш родимый мат.

Идем вперед, а не назад.И Гудермес и Ханкала,Остались за бортом Ила.И нет ребят их не вернуть,Они ушли в последний путь.Зажав в ладонях автомат.Холодной сталью обожгясь,Ты вспоминаешь тех ребят,Сквозь зубы тихо матерясь.Не надо мама, я вернусь.Он на вокзале говорил.«Я за тебя сынок боюсь»

Отец его благословил.А в горле ком и горечь слезИ молча зубы стиснешь ты,Не слышать им весенних гроз,И не дарить родной цветы. (с)

Повторив припев, Алексей стал играть тише и тише, пока не замолк совсем. В купе повисла тишина.

— Это новая песня? — поинтересовался парень, который играл на гитаре.

— Да. Ее сочинил один мой друг. Он погиб. — В купе снова повисла тишина.

— А вы сами, много людей убили? — спросила Алексея девушка, первая заговорившая с ним.

— С чего ты взяла? — прищурившись, и посмотрев ей в глаза, спросил Алексей.

— Вы «призрак». Я работала в том госпитале, где вы лежали. О вас только и говорили.

Алексей почувствовал на себе пристальные взгляды даже из соседнего купе.

— Я то же слышал о «призраках», — начал второй парень — говорили, что по больше бы таких спецов и жертв было бы меньше, и воина быстрой. Правда государству они дорого обошлись.

— Послушайте ребята, — Алексей не хотел чувствовать себя убийцей, — одно дело, когда ты убиваешь безоружного человека, а другое дело, когда вооруженный до зубов боевик хочет убить тебя, потому что он за это получает деньги. Это война, а не расстрел мирно идущих демонстрантов. Или ты, или тебя. Мы не взрывали дома, не расстреливали автомобили с мирными жителями, не брали никого в заложники. Мы уничтожали, чтобы предотвратить все это.

— Извините, — тихо произнесла девушка.

— Ты извини, если я был груб, — ответил Алексей и поднялся, чтобы уйти.

— Подожди, — остановил Алексея парень с гитарой. — У меня тоже погиб друг на этой войне. Может, посидишь с нами, у нас выпить есть. Тебя как хоть зовут?

— Призрак, — улыбнувшись, ответил Алексей.

— Ну, Каспер, то же привидением был.

— Алексей, — парень протянул руку.

— Вадим, — парень с гитарой пожал его руку.

Второго парня звали Сергей, разговорчивую девчонку Мариной, а ту, что разглядывала стакан Зиной. Парни быстро с помощью девчонок накрыли на стол и водрузили бутылку водки.

Через пару часов Алексей уже стал совсем «свой» в этой компании. Марина не пила. Лишь из вежливости выпила за знакомство.

— Ты не переживай Алексей. — Вадим заглянул парню в глаза, — не важно какой ты внешне, а важно какой ты внутри.

Парень постучал рукой по груди и водка из рюмки, находившейся у парня в руке, забрызгала рубашку.

— Вадим, может хватит? — урезонила его Марина.

— Марин, я сам знаю, когда мне хватит, а когда нет. Не встревай, пожалуйста, договорились?