Язык небес

Смит выпустил свое оружие, но его правая рука обхватила Дэвиса, в ней появилось новое оружие — маленький пистолет, — и он смог приставить его к шее Дэвиса.

— Хватит! — прокричал Чарли.

Дэвис прекратил бороться.

Они поднялись на ноги, и Смит усилил свой захват, заставив Дэвиса лечь на пол рядом с Маккой.

— Вы все сумасшедшие, — прорычал он. — Проклятые безумцы!

Стефани медленно поднялась на ноги и потрясла головой, чтобы прогнать пелену боли. Смит снова схватился за «хеклер». Все опять вышло из-под контроля. Дэвис в который раз нарушил их соглашение. Нелл прекрасно помнила, что во время поездки они договорились не выводить из себя Чарли.

И все же Эдвин только что сделал это.

Смит снова отошел к окну и быстро выглянул на улицу.

— Кто он?

— Не возражаешь, если я взгляну? — удалось произнести Стефани.

Он кивнул в знак согласия.

Нелл медленно приблизилась и увидела Гросса, лежащего на крыльце; его правая нога была пробита, и кровь заливала крыльцо. Кажется, он был в сознании, но должен был испытывать адскую боль.

— Он работает на Маккой, — сказала Стефани одними губами.

Смит взглядом поискал за крыльцом, а потом повернул голову к бурому лугу и деревьям и процедил:

— Она — лживая сука.

Стефани призвала на помощь все свои силы и прохрипела:

— Но она заплатила тебе десять миллионов долларов.

Смит явно не оценил ее усилия.

— Трудный выбор, Чарли? К тебе постоянно обращались, когда нужно было кого-то убить. Ты сам выбирал. Но не в этот раз.

— Не будь так уверена. Возвращайся обратно на пол.

Стефани повиновалась, но не смогла удержаться и спросила:

— А кто перетащил Рэмси?

— Черт возьми, заткнись уже, — процедил Чарли, продолжая бегло наблюдать за двором.

— Я не позволю ему уйти, — пробормотал Дэвис.

Маккой перевернулась на спину, и Стефани увидела болезненную гримасу на ее лице.

— Пальто… карман… — произнесла беззвучно Диана.

* * *

Малоун спустился с другой стороны крыльца, чувствуя себя как, будто идет на казнь. Мурашки страха — непривычные для него — поползли у него по спине.

Внизу расстилалась огромная пещера. Большая часть ее стен и потолка была изо льда, через который все тот же голубоватый свет щедро разливался на оранжевый корпус подводной лодки. Она была небольшая, округлая, с плоской надстройкой наверху и вся покрыта твердой коркой льда. От лестницы до нее земля была выложена темной тротуарной плиткой, кое-где сохранились крючья и стержни. Малоун решил, что это остатки причала.

Возможно, эта гавань когда-то выходила к морю?

Ледяные пещеры существовали по всей Антарктиде, а эта простиралась на такое расстояние, что здесь можно было бы собрать множество подводных лодок.

Движимые общим порывом, они оба прогуливались вдоль набережной. Доротея держала в руках свой пистолет, как, впрочем, и он, поэтому они были абсолютно равны. Но Малоун успокаивал себя, что Доротея должна сейчас наслаждаться победой, главной в ее жизни.

Скалистая часть пещерной стены была гладко отполирована и украшена символами и надписями, так же как и внутри горы. Каменные скамейки стояли вдоль основания стены. На одной из них кто-то сидел. Малоун закрыл глаза и стал успокаивать себя, что это ему только привиделось. Но когда он снова их открыл, призрачная фигура осталась на том же месте.

Он сидел прямо, как и другие. На нем были рубашка военно-морского флота цвета хаки и брюки, заправленные в кожаные сапоги. Оранжевая фуражка лежала на скамейке рядом с ним.

Малоун еще на дюйм приблизился к нему.

У него закружилась голова и потемнело в глазах.

Лицо было точно такое же, как и на картине в Копенгагене, стоящей рядом со стеклянным кейсом с флагом, который военные передали его матери на прощальной церемонии. Длинный прямой нос. Выступающий вперед подборок. Веснушки. Коротко стриженные пепельные волосы. Глаза открыты и смотрят так, будто человек о чем-то глубоко задумался.

Оцепенение охватило тело Малоуна, рот наполнился горькой слюной.

— Твой отец? — спросила Доротея.

Он кивнул, и жалость к себе вдруг захлестнула его — острая стрела, которая прокатилась по горлу прямо в кишечник, как если бы его проткнули копьем. Нервы были на пределе.

— Они просто умерли, — продолжила Доротея. — У них не было никакой защиты. У меня создалось впечатление, что они пришли на свидание. Присели на лавки и стали ждать ее, пока она не пришла. Смерть всегда приходит, когда ее ждут.

Насколько было известно Коттону, они именно так и поступили. Не было смысла продолжать агонию.

Он заметил бумаги, лежавшие на коленях отца. Карандаш писал все так же четко и ясно, как и тридцать восемь лет назад. Правая рука лежала на бумагах, как будто решив удостовериться, что они не потеряются. Малоун медленно подошел и вытащил бумаги, чувствуя себя так, будто вторгся в священное место.

Он распознал в этих каракулях почерк отца.