Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии

Прилагательное взрывного в прямом своем значении сочетается со словами, называющими различные атрибуты взрыва: взрывная волна, взрывная камера и подобное. Нарушение обычной сочетаемости заставляет интерпретировать это прилагательное в переносном смысле: Можно сказать, что в минувшем году в Москве произошел просто взрывной [~ очень резкий – авт.] рост розницы… (Бизнес-журнал. 22.01.2004); В нем разместился взрывной [~ зажигательный – авт.] и неожиданный, как всегда, новый чеховский спектакль

Эймунтаса Някрошюса – Вишневый сад… («Театральная жизнь». 24.11.2003); Мальчишка был взрывной [~ очень эмоциональный – авт.], да еще и самый младший в группе (Известия. 12.11.2002)[18]. «Заголовочное» словосочетание настраивает именно на образное значение прилагательного, тогда как заметка начинается словами: В Дзержинске шесть человек погибли в результате взрыва газового баллона в пятиэтажном доме… Журналистская игра со словом придает заголовку Взрывной ремонт

неуместную, даже циничную, шуточность, которая усиливается его нарочитым объединением на газетной полосе с другим каламбурным заголовком: Бабкино счастье (заметка о том, что Надежда Бабкина скоро станет бабушкой). Подобная немотивированная ирония заголовков может рассматриваться как фактор речевой агрессивности, потому что нарушает элементарные этические нормы, оскорбляет чувства людей, ср. также:

Вся семья десантируется в окно [о том, как мать и дети покончили жизнь самоубийством, выпрыгнув в окно]; Накостыляла [о том, как жена костылем убила мужа-инвалида] (цит. по: Журналист. 2004. № 3); Ну, ты и козел! [о том, как некто С. Козел убил мать. – Авт.] (Жизнь. 2005).

Есть немало примеров, когда издевательски-ироническая тональность заголовка служит для автора самоцелью и не имеет отношения к содержательной стороне публикации. «Агрессивный» заголовок служит просто элементом украшения речи, с точки зрения автора текста. Так, грубым и обидным для личности кажется заголовок Газманов стихоплет

(Жизнь. 2009. № 50), если учесть, что стихоплет (разг., пренебр.) – 'плохой, бездарный сочинитель стихов' [MAC IV: 268]. Однако в короткой заметке отсутствуют какие-либо рассуждения о творчестве О. Газманова, просто сообщается о том, что «певец Олег Газманов собирается выпустить первый сборник своих стихов „Измерение жизни“. Помогает ему в этом жена Марианна» (Жизнь. 2009. № 50, С. 8). Еще заголовки такого рода:

С облегчением [о межправительственном соглашении по облегчению визового режима — Авт.] (Аргументы и факты. 2004); Ирина Лобачева и Илья Авербух отбросили коньки и сыграли в ящик [о планах спортсменов стать телеведущими — Авт.] (Комсомольская правда. 03.04.2003).

В последнем примере обыгрывается прямое значение слов, входящих в известный фразеологизм сыграть в ящик,

т. е. умереть (ящик также разговорное обозначение телевизора). Кроме того, выражение отбросили коньки обнаруживает неслучайную в данном контексте связь с грубоокрашенным фразеологизмом откинуть копыта, т. е. умереть. Журналист в данном случае проявил известное мастерство словесной игры, но не подумал о том, насколько корректно помещать имена людей в такой «похоронный» контекст.

Ярко выраженный иронический тон, как известно, создает нарочитое объединение слов, обозначающих социально значимые и «сниженные» реалии и понятия. Вот примеры заголовков, где, как кажется, ирония переходит в издевку:

Люди и ослы, которые нас удивили (Комсомольская правда. 04–10.03.2005) – речь идет о члене правительства, известном партийном лидере, генералах и цирковом ослике; С кремлевского двора на скотный (Аргументы и факты. № 40. 2004) – о визите президента в подмосковное село.