Язык текущего момента. Понятие правильности

Значительные, не только периферийные части языка, образованного нормативно и литературно, не имеет смысла считать именно нормами, стремясь к максимальному, вряд ли достижимому порядку. Стоит ли искать наилучшее произношение и написание неупотребительных средств выражения, точный смысл которых мало кому известен, как, впрочем, и изгонять их из нормативности – литературного языка? Нельзя давать статус норм и многочисленным подспудно отражающим модели словопроизводства потенциальным словам, окказионализмам, разным типам образований по аналогии.

Вовлечение даже распространённых специальных терминов в корпус норм не бесспорно этически. Уважение к ним, признание их нужности отнюдь не вводят их в образованный тезаурус или компендиум. Первый русский «Словарь Академии Российской», в который встарь заглядывал Пушкин, принципиально не считал технические термины, особенно иноязычные, достойными места в русском нормализованном лексиконе, естественно, не отрицая их нужности для общения в науке.

Пояснить нужный объём норм можно, как видно, и от обратного – перечислением того, чего среди них быть не должно, но что, вне сомнения, входит в состав образованного языка. Эту его часть нельзя считать обязательной поголовно для всех образованных людей. Компьютер, Интернет, мобильный

признаны нормой быстро, вытеснив электронно-вычислительную машину, или ЭВМ, беспроводный (радио) – телефон, а пришедшие с ними эсэмэс(ка), чип, файл, блог, имейл, скайп, чат

нужны, широко употребительны, но это само по себе ещё не значит, что они – нормы. Торопиться включать их в совокупность наиболее пригодных (правильных, предпочитаемых) не стоит. Смешно расширять их значение, как один мой продвинутый приятель: «Если уйдёшь, пришпиль на двери эсэмэску, когда вернёшься».

Совокупность норм, достаточная в информативно-коммуникативном смысле, не обязана удовлетворять жажду выразительности в полнокровном общении, тем более в живописном изображении. Тем, кто овладел нормами, позволительно, часто просто необходимо отходить от них. На это подвигают их притязания, настроение, цели, культура, вкус, образование. Самый разумно сдержанный порядок в обществе не обходится без разноголосицы, без дополнительных шумов. Для норм в общем языке нежелательны, даже противопоказаны излишества, несогласованности и неоднозначности, неубедительно обоснованные варианты.

Корпус устойчивых в синхронии норм не претендует даже на всю особо культивируемую книжную разновидность языка. Он лишь задаёт дорогу к идеалу. Каждый индивид в меру возможностей составляет из норм материально большую или меньшую часть своих произносимых и тем более написанных текстов. Поэт обладает свободой, школьнику рекомендуется как можно чаще придерживаться норм. Каноническое исчисление норм не означает минимизации, но оно всё же не представляет весь литературно образованный язык в его полноте.

Решая нелёгкий вопрос об оптимальном объёме набора норм, уместно сослаться на мнение Л.А. Булаховского по поводу непроизводных слов. Он справедливо индивидуализировал проблему, полагая, что их тем меньше для человека, чем более он любознателен, начитан, образован. Слово лингвистика

прозрачно для того, кто роднит его со словом лингвист и слышал, что латинское lingua означает язык. Для него перечень норм будет объёмнее, хотя многое останется за пределами этого перечня.

В одном из лучших нормативных словарей – словаре С.И. Ожегова – многие слова даны с ограничительными пометами: они принадлежат образованному языку, но в строгом смысле всё-таки не общие нормы. Бывший кавалерист Сергей Иванович включил в словарь, например, безусловно входящие в образованный словник названия масти коней: гнедой, каурый, сивый и другие, хотя сегодня не все даже знают эти ненормы (так!) и предпочли бы эти окрасы назвать проще (нормами): рыжий, каштановый, серый

.

Неосмотрительно увеличивать совокупность норм, нарушая синхронную незыблемость Нормы новшествами и переоценкой отдельных единиц, какие бы предупредительные пометы их ни ограничивали и какие бы цели ни преследовались. Норма не претендует на всеохват. От меньшего набора её составляющих легче, кстати, обоснованно отклоняться и легче его насаждать. Как и любое обязательное знание, норма должна охраняться и сохраняться в интересах всеобуча.

Отечественные лингвисты после дискуссии о языкознании и участия в ней И.В. Сталина со статьёй «Марксизм и вопросы языкознания» плодотворно различали в языке основной словарный фонд (неизбыточное и устойчивое ядро) и лексический состав. Последний, как открытую, подвижную часть лексики, можно исследовать, каталогизировать, но в целом нормализовать просто невозможно, да и вряд ли стоит труда.

* * *