Язык текущего момента. Понятие правильности

Суффикс – тель сегодня всё меньше образует названия лиц, специализируясь на предметах, орудиях, веществах: стеклоочиститель, выпрямитель, освежитель, очиститель, опреснитель. Это можно как-то увязать с разгоревшейся в ХIX веке борьбой значений прилагательных производного от названия лица – тель+н+ый (соблазнительный – «принадлежащий соблазнителю»). Татьяна подозревает Онегина в желании прославиться ловким соблазнителем, когда упрекает его в том, что её позор «…мог бы в обществе принесть вам соблазнительную честь». В настоящее время такие слова кажутся производными прямо от глагола с суффиксом – тельн-: соблазнительный — «который соблазняет».

Новое значение отрывается от имени, ассоциируется с глаголом и становится синонимичным причастию: наблюдательный взгляд – «наблюдающий» при сохранении отымённого суффикса – н-; наблюдательный пункт – «место наблюдателя». При безразличной поблажке культурных сил образование первоначальной модели замирает: у слова старательный, например, совсем нет значения «свойственный лицу», будто оно произведено в параллель старающийся непосредственно от глагола.

7.3. Казематы морфологии

Самые устойчивые законы системообразующих грамматических уровней языка могут в нормализационных играх приостанавливаться в интересах социума. Например, немногочисленные глаголы несовершенного вида с инфинитивом на – ать имеют в спряжении настоящего времени чередования в основе в отличие от подавляющего большинства таких глаголов, спрягающихся как читать. Около трёх веков идёт выправление их нерегулярных форм согласно правилу устранения исключений, однако заторможенно, различно у каждого отдельного глагола.

Например, появившись как ошибка, рождённая борьбой за регулярность против морфологических исключений, двигаю, двигаешь, двигает…, взяв на себя значение «перемещать», довольно быстро стали нормой в качестве некоторого смыслового омонима исторических форм движу, движешь, движет…, которые сохраняются преимущественно в значении «приводить в движение» и с оттенком устарелости и поэтичности: «старый шкаф двигается с трудом» и «Речка движется и не движется, вся из лунного серебра» (ср. терминологическое различение слов двигатель и движитель). Здесь можно видеть и смешение основ неопределённой формы и формы настоящего времени.

Глагол махаю казался недопустимым учёным Р.И. Аванесову и С.И. Ожегову (Русское литературное ударение и произношение. М., 1955). Мои родители не терпели бабушкиной команды: «Помахай папе ручкой!» – хотя деепричастие маша

было чуждо уже в начале ХIХ столетия (у А.С. Пушкина – махая вёслами). Сегодняшние словари дают махаю по большей части даже без помет разг. или доп. наряду с машу.

Капать даёт однозначные формы каплет и капает, хотя некоторые лингвисты привязывают их к значениям «несильно литься» и «наливать каплями». У Набокова «свеча капает воском», «стих…каплет в ночь росою ледяной», «Я родом из дикой той страны, где каплет кровь на снег». От клепать

вполне нормативно клепают, но сохраняется форма клеплют в значении «возводят напраслину». Видовой паре пускать (пускаю, пускает) – пустить (пущу, но пустит, пустят) ведома и диалектно-просторечная форма пущать (пущаю, пущает, пущают). Ревнители культуры языка необъяснимо резко расходятся в квалификации форм полощет/полоскает; мяучит/мяукает; мурлычет

/мурлыкает; кудахчет/кудахтает.

Синкразия М. Горького, укорявшего авторов, писавших, по его мнению, «не по-русски, а по-балахонски», примером чего было и деревенское «Крестьянин пахает поле», на веки вечные обрекла глагол пахать быть исключением. Тенденция ощутимее в диалектной речи, которая знает не только пахает, но последовательно «прогрессивные» плакает, скакает, прятает, шептает, щипает вместо плачет, скачет, прячет, шепчет, щиплет. Устойчивость полощет может отчасти объясняться тем, что полоскает звучит слишком похоже на поласкает (от ласкать). Ассоциация с омографом, несмотря на различие ударения, мешает регулярно спрягать глагол писать, хотя он семантически связан с образцовым читать.