Язык текущего момента. Понятие правильности

Все эти слова склоняются, следуя не устройству ядра (ч́увство, чу́вства – чу́вства, но сре́дство, сре́дства – сре́дства и неправильное средства́), но добавляют к нему разнобой в роде. Уменьшительно-пренебрежительные, например, сохраняют род производящего слова: барахлишко, брю́шко (впрочем, употребляется и брюшко́), винишко, золотишко, письмишко, ружьишко, а также окошко (от

барахло, брюхо, вино, золото, письмо, ружьё, окно) среднего рода, но голосишко, дождишко, домишко, заводишко, топоришко, рублишко, умишко и умище, а также медведко, соловейко, буланко, морозко (от голос, дождь, дом, завод, топор, рубль, ум, медведь, соловей, мороз) мужского. Также ведут себя и «увеличительные» на – ище: голосище мужского рода, а голенище, как и неотымённые гульбище, кладбище, корневище, прозвище, чистилище, училище

, – среднего. Любого рода в согласовании (склоняются все по мужской парадигме; кроме родительного падежа множественного числа) могут быть в применении к лицам чудище, чудовище, чучело, трепло, хотя даются с пометой муж., лишь трепло отмечается в словарях как слово и мужского, и среднего рода. Забавно, что кофеишко может быть и слабое, и слабый в зависимости от того, какой род приписывается слову кофе), а для кого-то –

слабая.

Исторически мужской род сильнее и нередко посягал на целостность среднего. В пределах общей парадигмы легко принимались, например, формы бедствы, гнёзды, волненьи, злодействы, кушаньи, созданьи, правы, кольцы, сёлы, солнцы, чувствы на месте сёла, кольца, чувства, права. У Тютчева находим: «Для них и солнцы, знать, не дышат». В поэзии наряду с крылья и сегодня встречаются крылы, под крылами, на крылах счастья. «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова щупальце пометил: мн. – льца

; род. – лец и – льцев; многих и сегодня затрудняет щупальльца; щупалец или щупальцы; щупальцев, хотя от малоупотребимого щупальце (щупалец звучит несуразно и словарями не отмечается) правильно только первое, как и рыльца, рыльцев от рыльце. В конце XVIII – начале XIX столетия средний род отстоял свою целостность, превратив тенденцию оформлять слова среднего рода с безударным окончанием по мужскому склонению в тупиковую линию унификации множественного числа.

Нельзя не признать (с личным сожалением!), что собственная самобытность, в частности и чутьё родного языка, на Руси извечно подавляется малообоснованным почтением к иноземцам. Легко заимствуя иноплеменные обычаи, иностранные вещи и слова, мы как бы стыдимся вечной своей от них зависимости и в то же время недостаточного к ним уважения. Это явно проявилось в том, что нам легче было нарушить свою грамматику, чем подвергнуть «искажению» массовые заимствования из французского языка.