Язык жестов

парамписем век недологнаших писем быстрый ящикнас с тобою сонных голыхнас-тоящихнектопишет приезжай молкто-то пишет мол приедугде твое мол смерте жалоипобедамы с тобоюпишет нектоя не знаю пишет кто-тонекто письма черной меткойдоикотыдальшенекто снова мечет

мелкий бисер ах останьсясловомпроисходит нечтовроде сальсыкто-товяло отвечаетнаших писем век недологутромнад остывшим чаемсонныйголыйпарамнастоящим парамэто было бы не больнопарампарампарарáрамэтивойныпарам

если бы не в письмахпарамнапример, обнявшисьпарамто не этот быстрыйпарамящикпарарáрамбыли вместепарарáрамнавсегда ведьпарарáрамцелый месяцпарампадать

«Остынь-остынь – и дует на ладонь…»

Остынь-остынь – и дует на ладонь.Рассвет уж вот, весь животом наружу,весь рыже-красный, с голой требухой,бухой,

волочится и воет, и потомложится истекать и иссякает,и между звеньев, будто между дел,как, между тем, он жалобно дуделв свою дыру внутри Его сплетенья,а датчик изнутри как принц бил в темяистерикой морзянки кровяной.Давнораспалась цепь и больше ничегоза этими словами кроме имя,не ими ли мостится тропка в адад будет свет, сказал mon couer и плакатьо том, что ничего не стоит ни-чего и ничего не объясняетиз этой беготнии еботнии ничего ничто не означаети зайчик мой, который там, внутри,умри.Глухой озноб, как боже мой берет

и режет изнутри свои узорыи достает из ящика на светиз черепной продавленной коробкифарфоровую крошку бытиякоторой нет белееи похоть рук Его, по локоть в чешуе,плоть рыбака разделывает; развене навзничь Он в разверстое кладетсвои игрушки: сломанных солдат,безглазых мишек, ишаков, мышей,конфеты голые без кожаных обертоки балерин в береткахбез ногине говорит им «сгинь», но зашиваетприлежно внутрь все это зверьебезгласное в постелино падкое на межутробный войи это полный боли короб Твойа ключ потерян.

Жена Лота ложится спать