Читаем Языковая структура полностью

Действительно, и предложение причины, и предложение следствия говорят о тех или других фактах, реальных или предполагаемых, которые по самому своему существу представляют собою нечто неподвижное, строго определенное и ограниченное. Привести причину – это значит сослаться на что-то твердое и определенное, на какое-то основание, причем даже само это слово «основание» указывает на нечто коренное и устойчивое для данного объясняемого действия, нечто в нем максимально неподвижное. Однако это диаметрально противоположно конъюнктиву, всегда указывающему на сдвиг и наступление действия. Основание действия, по крайней мере в тот момент, когда оно привлекается для объяснения действия, должно быть неподвижным и твердо определенным. Само по себе оно, конечно, подвижно, как и все на свете. Но в тот момент, когда мышление привлекает его в качестве основания для чего-нибудь, оно должно быть ни чем иным, как именно самим собою, т.е. быть прежде всего неподвижным и безупречным, так как колеблющееся основание уже не есть основание. Вот почему никакой конъюнктив немыслим в греческом языке в предложениях причины.

То же самое надо сказать и о предложениях следствия, ибо следование, вытекание, зависимость данного действия от чего-нибудь другого противоречит самостоятельности сдвига и наступательному характеру этого действия. Поэтому традиционные учебники спешат с утверждением, что модусы в предложениях причины те же, что и в повествовательных предложениях. В последних все же иногда, правда очень редко, конъюнктив возможен. Но он никак немыслим в предложениях причины и следствия.

Во всех остальных определяющих придаточных предложениях итеративный и футуральный конъюнктивы имеют большое употребление, и особенно конъюнктив итеративный. Этот последний имеет здесь широчайшее употребление. Футуральный конъюнктив большею частью игнорируется школьными учебниками для относительных и обстоятельственных предложений времени, места и образа действия. Но это игнорирование отпадает, как только мы обращаемся к живому литературному языку греков.

После этих замечаний пересмотрим схемы определяющих придаточных предложений, содержащих динамические модусы суждения, то есть футуральный и итеративный конъюнктивы.

Относительное предложение, согласно предыдущему, имеет такие две формы с динамическим модусом суждения:

1) «Всякий человек,

который только ни хочет, может». Здесь «хочет» – обобщительный, итеративный конъюнктив с an – один из самых распространенных типов относительного придаточного предложения.

2) Футуральный конъюнктив в относительных предложениях попадается несравненно реже, и собственно говоря, он может считаться твердо установленным только в поэтическом языке, у Гомера и у всех трех великих трагиков. В прозе, хотя он и попадается в рукописях, но редакторы обычно вставляют в этих случаях частицу an и тем самым превращают футуральный конъюнктив в обусловленный или прямо в итеративный.

Hom. Il. V 407: «Недолговечен тот, кто станет бороться (machētai) с бессмертными».

Soph. Oed. R. 1231: «Из несчастий больше всего те, которые явятся (phanōsi) добровольными».

Обычно эти конъюнктивы трактуются тоже как обобщенные. Однако что-нибудь должен же здесь обозначать пропуск частицы an. Нам кажется, что пропуск этой частицы ведет к снижению обусловленности или итеративности и к возникновению простой футуральности.

В обстоятельственных предложениях времени, места, образа действия и в сравнительных – та же картина:

1) «Когда, где, как человек только ни хочет (cons. iterat. с an),

он может».

2) Футуральный конъюнктив в том же виде, что и в относительных: «Человек, который захочет (conj. с an или без an), сможет».

Thuc. I 137: «Он сказал, что будет безопасно, если никто не сойдет с корабля до тех пор, пока не начнется (genētai) плаванье».

Здесь уже явный футуральный конъюнктив, исключающий всякую итеративность.

Hom. Il. 1 82 о сокрытии гнева мужем, «пока он его не проявит (telessēi)».

Заметим, что в предложениях времени могут употребляться итеративный и футуральный конъюнктивы не только после греческих союзов, обозначающих «когда», но и после союзов «прежде чем», «после того как», «пока», «пока не», о которых мы выше не говорили, чтобы не загромождать изложения. Другими словами, итеративный и футуральный конъюнктивы возможны в любых предложениях времени.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука