Языковой вкус эпохи

Введение в рассмотрение фактического материала закончим таким принципиальным замечанием. За вкусом к беспредельной свободе выражения, за фамильярной развязностью тона, который в моде, часто скрывается духовный нигилизм, утрата исторической памяти и уважения к отечеству. Возникло примечательное явление – агрессивная некомпетентность, черпающая знания из масс-медиа, ныне крайне противоречивых, но безапелляционных в своем подчинении интересам сторон в междоусобной политической борьбе за власть. Демократизирующееся в ускоренные сроки общество допускает неистовую либерализацию, доходящую до разнузданного отрицания, с апатией и равнодушием, с которыми трудно примириться. Безучастны те, кто бы мог и должен был воздействовать на эти процессы; более того, журналисты и иные служители слова и профессионалы пера любуются разгулом стихии, даже раздувают его. Увы, не только в языке и речи!

1. Стилистика

1.1. Проще всего судить о направлении складывающегося вкуса по его влиянию на стилистику, где его проявления сплошь и рядом приобретают форму крайностей моды. Стиль сегодняшнего общения характеризуется размытостью границ между разными коммуникативными сферами, нивелировкой типов речи, в том числе и официальной. Своеобразными скрепами служат проникающие повсюду «фразы дня», различные выверты, намеки, скрытые и прямые, перефразированные и цитируемые ссылки в текущем потоке информации, требующие постоянного пополнения «фонового знания», без чего затруднено понимание ее даже после перерыва в несколько дней.

В ход идут разного качества и приличия словесные игры, шутки, каламбуры, шутливые или даже издевательские расшифровки и подмены по созвучию, присловья, пустоговорки, «покупки», макаронизмы, окказиональные образования, новые типы сочетания слов, необычные стилистические объединения и т. д. Все это серьезно деформирует существующие стилистические градации и стилевые соотношения. Особенно раскрепощенными стали полемические тексты в области политики, межпартийной борьбы, дискуссий о власти.

В пылу изобретательства нередко снимаются этические и эстетические табу. Так, популярны стали привлекающие внимание необычностью и остроумием внутренней формы разного рода наложения, вроде стервис (стерва + сервис) или стервецкая водка (стерва + «Стрелецкая»), экстазм (Непрерывный абсурд, переходящий в экстазм (студенческое словечко: экстаз + маразм)… Применяется для оценки социальных дисциплин, прямых трансляций с политических заседаний и т. д. – РВ, 21.8.93), апофегей (апофеоз + апогей: Наш «апофегей» заключается в том, что люди, которые после упорной борьбы положили, наконец, руки на рычаги власти, гораздо лучше знают, как отстранить от этих рычагов своих противников

 – МП, 21.12.91), стагфляция (стагнация + инфляция, т. е. падение производства и инфляция – РВ, 24.11.93), мэриози (Депутатский корпус… был превращен в бессильную декорацию «сильной исполнительной власти» в лице наших мэриози – ЛГ, 25.3.93; ср. тут же мафиекратия), фальшивоманатчик (от названия денежной единицы

манат: В Азербайджане появились «фальшивоманатчики» – Изв., 23.11.93), Гурмановости (Клуб гурманов, МК, 19.4.94), «Семидесяхнутые» Афганом (ЛГ, 1994, 40). Ср., примеры из молодежного жаргона таскотека (таски

«прекрасно»), тискотека, драконат (дракон + деканат) и т. д. (РР, 1993, 6, с. 43).

Ранее такие образования – «бленды» – встречались лишь как индивидуальные, обычно поэтические, окказионализмы: апрелесть у Северянина, чарльстонущий у Сельвинского, спортсмедный у Цветаевой (см.: Александрова О. И. О неповторимом в области поэтического словотворчества. «Вопросы теории, истории и методики преподавания русского языка», Куйбышев, 1972, с. 116; ср. также: Костюков В. М. Гибридные слова – средство комического. РР, 1987, 6).