Идеаль

Я мог бы рассказать тебе, как в питерском «Fashion Lounge» Лена впивалась в губы своей подружки Луизы, как в Москве она, сидя в ресторане на последнем этаже, смотрела на солнце, которое никак не хотело садиться в реку, как на «Zabava-boat» с эротическим шоу она пожирала глазами стриптизерш, которые раскачивали корабль своими длиннющими ногами, как Лена, распахнув глаза размером с Зимний дворец, выходила в халате из ванной комнаты в моем гостиничном номере со стаканом грейпфрутового сока в правой руке и зубной щеткой в левой, как она переключалась с одного кабельного канала на другой, сидя в одних розовых трусиках, или бесконечно слушала на своем айподе «I Just Don't Know What to Do with Myself» (перепевка хита Дасти Спрингфилд дуэтом «White Stripes»), или как, схватив оливку из мисочки и зажав ее между большим и указательным пальцем, она поднесла ее к губам, а выплюнув косточку, спросила, чего это я застыл, разинув рот… или как, засунув палец в баночку с вареньем, она облизала его, потом снова погрузила в варенье и снова обсосала, я просто дурел от этих жестов… я мог бы описать комнату Лены на Гражданской улице, с бесчисленными открытыми тюбиками и баночками, потому что завинтить колпачок она не в состоянии, равно как и убрать одежду, там все валяется прямо на полу, или вспомнить, как она просит посчитать у нее пульс, чтобы я понял, как быстро колотится у нее сердце, когда мы, чуть не задохнувшись, сжимаем друг друга в объятиях, или как она вдруг начинает говорить по-русски, подражая актрисе из порнофильма: «Da, da, ebi menia, kak bliad! Mne nravitsa tvoi bolshoi francuzski huy! Trakhni menia, как suku! Da, da!» Дело в том, что, раздеваясь, она говорила по-английски, но уверяла, что кончить может только по-русски. Я не смог (пока что) проверить эту информацию. Ей не надо было выбривать себе лобок, потому что у нее волоски еще толком не выросли. Только над ушком золотился шелковистый пушок, и думаю, это было самое нежное место в мире, я утыкался туда носом, и мне казалось, что я вдыхаю аромат только что вылупившегося цыпленка (минус вонь курятника).

— Октав, what is your favorite drug?[95]

— Мой любимый наркотик? Обожаю нюхать твои волосы.

— What?[96]

— Я бы хотел, чтобы меня похоронили в твоей шевелюре.

— Ты влюбился в мои духи!

— Сколько тебе лет, Лена?

— Четырнадцать, но я выгляжу на двенадцать.

— Я вампир, сосущий твою молодость. Я не смогу полюбить тебя, не уничтожив.

— О, князь Влад Дракула! Выпей моей девственной крови вместо аперитива!

— Не издевайся. Данте влюбился в тринадцатилетнюю девочку. А Джон Касабланка женился на пятнадцатилетней.

— Знаю. А кто такой Данте?

— Он написал «Ад».

— Это портрет его невесты?

— Очень остроумно. Удивительно, что Канта ты знаешь, а Данте — нет.

— У меня второй язык — немецкий. А откуда ты знаешь, что влюбился?

— Я все время голоден, и мне не бывает холодно.

Не помню, чтобы я кого-нибудь так любил.

А, черт, дорогой мой поп в запасе, стоит мне только подумать о ней, как я начинаю реветь, spasite, izvinite. Я и не знал, что мое сердце еще бьется так сильно, отец, ты же сам бросил меня в ее объятия. Боже мой, я предпочитаю любить, нежели быть любимым. Какое наслаждение так страдать! Ты никогда ничего подобного не испытывал, и мне тебя жаль. Что? А, в Париже… Подавальщица, да, как же, помню, но я не думал, что она так много для тебя значила… Извини, что плачу, это черт знает что. Мне придется вытереть слезы рукавом пиджака, боюсь, что если выну носовой платок, то нечаянно нажму на детонатор, в моем состоянии это простительно. Я еще не рассказал тебе, почему Лена убежала от меня, выиграв конкурс «Aristo Style». Сергей устроил классный праздник на своей черно-белой даче с огромными окнами, выходящими на красный бассейн. И зачем я только ее туда привез!

9

— Поддай газу, и баррель скоро зашкалит за сто долларов!

Сергей коллекционировал большие автомобили, потому что они работали на его бензине.

— Стоит мне завести мотор, как на меня проливается золотой дождь! Чем нефти меньше, тем стремительнее она дорожает и тем больше я кладу себе в карман. В России мы перешли прямо от пауперизации к приватизации. Планета глобально теплеет вместе с моим счетом в швейцарском банке! Сжигай ко всем чертям это mother fucking топливо!