Идеальная химия

Я все еще пытаюсь определить, что лежит на столе, когда кто-то хлопает меня по спине. Я оборачиваюсь и вижу невысокого светловолосого белого парня. Он похож на Ослиную Морду, и мне сразу хочется его оттолкнуть.

— У нас заканчивается васаби, — повторяет он.

Если бы я знал, что, черт побери, значит васаби, я бы ему ответил. Я чувствую себя глупо.

— Ты не говоришь по-английски?

Я сжимаю кулаки. «Да, я говорю по-английски, тупица. Но в последний раз, когда я был на уроке английского, слова „васаби“ не было в чертовой контрольной». Я ничего не отвечаю на это, игнорирую парня и отхожу смотреть выставку. Я останавливаюсь перед картиной девушки с собакой, которые гуляют по чему-то, смутно напоминающему Землю.

— Вот ты где, — подходит ко мне Бриттани.

Дуг и Сьерра стоят за ней.

— Брит, это Перри Ландис. — Дуг показывает на того самого клона Колина. — Он художник.

— О боже мой, ваши работы просто потрясающие! — восхищается Бриттани.

Она произносит «о боже мой» как самая настоящая идиотка. Она шутит, что ли? Парень смотрит через плечо на картину.

— Что скажете по поводу этой? — спрашивает он Бриттани.

Та задумывается.

— Мне кажется, здесь запечатлена попытка постичь связь между человеком, животным и планетой Земля.

Я вас умоляю. Что за чушь! Перри кладет руку ей на талию, и я готов набить ему морду прямо посреди галереи.

— У вас очень глубокое видение искусства.

Очень глубокое, черт возьми. Он хочет залезть к ней под юбку… пока я не скажу, что этого никогда не будет.

— Алекс, что ты думаешь? — обращается Бриттани ко мне.

— Ну… — Я потираю подбородок, пока разглядываю картину. — Я думаю, что вся коллекция стоит доллар пятьдесят, максимум два.

Сьерра глядит на меня с ужасом и зажимает ладонью рот. Дуг давится напитком. А Бриттани? Я смотрю на свою вроде как девушку.

— Алекс, ты должен извиниться перед Перри, — выговаривает Бриттани.

Конечно, сразу после того, как он извинится за то, что спрашивал меня про васаби. Ни за что!

— Я ухожу. — Я разворачиваюсь и несусь к выходу из галереи. Me voy[108].

На улице я стреляю сигарету у официантки, у которой сейчас перекур. Сейчас я думаю только о взгляде Бриттани, когда она приказала мне извиниться. Я не выполняю ничьих приказов.

Черт, я не могу смотреть, как этот мудак художник обнимает мою девушку. Я уверен, что каждый парень на самом деле хочет ее облапить, хотя и будет утверждать, что просто задел ее. Я хочу прикасаться к ней и знать, что она хочет только меня. Я не позволю ей командовать мной, как щенком, и держаться со мной за руки, только когда мы наедине. Все должно было пойти по-другому.

— Я видела, как вы вышли из галереи. Только снобы ходят туда, — завязывает со мной разговор официантка, когда я возвращаю ей зажигалку.

Васаби. Теперь снобы. Я что, не знаю английский?

— Снобы?

— Высокомерные типы вроде белых воротничков.

— Да, ну я точно не из таких. Скорее я затесался в толпу снобов и оказался среди них белой вороной. — Я затягиваюсь и говорю спасибо никотину. Мне сразу стало спокойнее. У меня уже, наверное, ссохлись легкие, но есть и хорошие новости: я умру раньше, чем легкие мне откажут.

— Я белая ворона Мэнди. — Официантка протягивает мне руку и улыбается. У нее светло-русые волосы с фиолетовыми прядками. Она милая, но она не Бриттани.

Я пожимаю ей руку.

— Алекс.

Она разглядывает татуировки.

— У меня тоже есть две. Хочешь покажу?

На самом деле не очень. У меня такое чувство, будто однажды она напилась и набила тату на груди… или попе.

— Алекс! — Бриттани ищет меня у выхода из галереи.

Я все еще курю и пытаюсь забыть, что она привезла меня сюда, как маленький грязный секрет. Я не хочу больше быть чертовым секретом. Моя псевдодевушка пересекает улицу. Ее дизайнерские туфли цокают по асфальту и напоминают мне, что она стоит выше. Она видит, как мы с Мэнди вместе курим.

— Мэнди собиралась показать мне свои татуировки. — Я хочу позлить Бриттани.

— Не сомневаюсь. Ты собирался показать ей свои? — Она смотрит на меня осуждающе.

— Я в этом не участвую, — говорит Мэнди. Она бросает сигарету и тушит ее носком кроссовки. — Удачи вам, ребята. Она вам очень понадобится.

Я делаю еще одну затяжку и хочу, чтобы Бриттани прекратила меня мучить.

— Возвращайся в галерею, querida. Я поеду на автобусе домой.

— Я думала, что мы проведем вместе отличный день, Алекс, в городе, где нас никто не знает. Разве ты не хочешь этого?

— Скажи, ты считаешь отличным, что маленький вонючий художник принял меня за официанта? Пусть лучше меня знают как бандита, чем как официанта-эмигранта.

— Ты даже не попробовал. Если ты расслабишься и расправишь плечи, то сможешь вписаться. Ты можешь быть одним из них.

— Там все пластмассовые. Даже ты. Просыпайтесь, мисс «ОБожемой»! Я не хочу быть одним из них. Понимаешь? Entiendes?

— Теперь все четко и ясно. К твоему сведению, я не из пластика. Ты можешь назвать это как угодно, а у нас это называется тактичность и вежливость.