Идеальная смерть Мияко Сумиды

— Мы не можем быть друзьями, потому что ты ненастоящая, — сказал он отцовскому наказу вопреки.

Рури стиснула зубы, зыркнула на Фумио и убежала прочь. Фуми продолжал мести двор, а закончив, вернулся к себе в комнату. Ужинать не хотелось, спать тоже.

«Не бойся, они тебя не обидят, — заверил его отец. — Они даже тронуть тебя не могут».

Фумио не понимал, почему он плачет. Рури была даже не человеком, а скитающимся духом, приблудившимся к их храму. Видеть ее не Мог никто, кроме Фумио. Он поверил, что обрел друга, поэтому и страдал.

Но он же понял, что Рури не из мира живых. Если принять это как данность, боль исчезнет, да? Как бы то ни было, появляться Рури перестала, и отец Фумио решил, что она перевоплотилась.

— Рано или поздно такое случается с каждым духом, но с детьми, как правило, быстрее, — объяснил он после сеанса медитации. — У них меньше грехов, которые нужно искупить, и меньше связей с нашим миром, чем у взрослых.

Фумио молчал, не сводя глаз с алтаря. Два огромных фонаря заливали татами теплым золотым сиянием. Сильно пахло фимиамом. Наступил полдень, но взатемненном зале время так просто не определишь.

— Многие духи считают, что вблизи святых мест быстрее перевоплотятся, — продолжал отец. — Точно это никому не известно, но если терять нечего, почему бы не попробовать?

— Думаешь, поэтому Рури сюда пришла? — через некоторое время спросил Фумио.

— Не исключено, — ответил отец. — Вряд ли она умерла вблизи храма: в таком случае мы были бы в курсе.

— По–твоему, отчего она умерла? — спросил Фумио, чувствуя, что в горле пересохло.

— Вариантов много. Ты сказал, она маленькая, значит, скорее всего, от болезни.

Девочка упоминала, что в школу не ходит, так? Другая вероятная причина — авария. Как правило, если духи сами не откровенничают, мы не спрашиваем. Лучше не знать лишнего и ни во что не вмешиваться. Духи живут в своем собственном мире.

Фумио кивиул, вспоминая, как они с Рури болтали во дворе храма. В любой из тех дней она могла рассказать ему о себе. Шансов было хоть отбавляй, но Рури решила не откровенничать,

— Фумио!

Мальчик понял голову и увидел наморщенный лоб отца,

— Сынок, ты как, ничего?

Фумно снова кивнул.

— Я должен объяснить тебе, в чем дело.

Фумио слушал, низко опустив голову.

Вот уже несколько поколений эта способность передается в нашей семье первенцу вместе с обязанностью служить в этом храме. Наш далекий предок получил ее в награду за ревностное служение и самоотверженность.

Отец поведал Фумио, как много веков назад, в эти края пришла чума. Она выкосила больше половины населения. Выжившие целиком отдались горю. Беспокойные духи наводнили местность, заряжая людей негативной энергией. Глубоко опечаленный верховный священнослужитель уединился в храме и сто дней провел там в посте и молитве. В сотую ночь боги даровали сму способность общаться с умершими, дабы он помог им удалиться в другой мир

— Как правило, этот дар проявляется у взрослых. Я не представлял, что у тебя он проснется так рано, — Отец тяжело вздохнул. — Если бы зцал, я поговорил бы с тобой об этом. Я думал, у нас еще много времени, поэтому не рассказынал тебе ни историю этого храма, ни историю нашей семьи, Прости, что тебе пришлось страдать.

— Ничего страшного, — твердо сказал Фумио, — Ты же объяснил, что девочка ненастоямля. Как ненастоящее может причинить мне страдания?

Больше о Рури они не заговаривали.

С тех пор родители Фумио с особым усердием готовились передать храм сыну. Раннее проявление способностей укрепило их уверенность в том, что он лучший кандидат.

— Учись разумно использовать свой дар, — наставлял отец. — В прошлом были случаи того, что избранные пренебрегали правилами и в итоге теряли рассудок.

— Угу.

— О твоих способностях не должен знать никто. Даже Рю. Это секрет, который мы, служители храма, бережно храним и открываем лишь спутникам жизни и наследникам.

Вечера и выходные Фумио проводил в молитвах, медитации, чтении священных текстов, Занятия эти оставляли в душе гулкую пустоту, но он выполнял наказы родителей. Он не желал их беспокоить.

Что касается трегирования в школе, однажды Фумио решил, что с него довольно. Шесть девчонок снова вызвали его на крыщу, но, когда начали бить, он не спасовал, а сам схватил палку.

Вопли девчонок Фуми помнила до сих пор. Засранки побросали палки и метлы и дали деру, но Фумио рванул следом, дико размахивая своей палкой. Они кинулись врассыпную, визжа так, чло у Фумио в ушах звенело. Он погнался за тощей командиршей. Подружки сбежали, а она сиолкнулась и упала. Фумио палкой пригвоздил ее к настилу крыши. Впервые за все время он увидел у нее в глазах страх. Привычного отвращения как не бывало.

Возвышаясь над ней, Фумио замахнулся палкой, готовый ударить. В том замахе собрался гнев, месяцами нараставший у него в душе.

А потом Фумио замер.

Закрыв лицо ладонями, девчонка билась в истерике. Фумио бросил палку и проговорил строгим голосом, который прежде у себя не слышал:

— Никогда больше не лезь ко мне!

С этими словами он развернулся и ушел.